Почему в храмах мало молодежи?

Интересный вопрос о молодежи в храмах: «Десятки лет работают при наших храмах воскресные школы – так почему же в храмах так мало молодежи?«

Все наши меры – тактические. Что-то всегда можно улучшить или нужно исправить, но самая идеальная воскресная школа, самая продвинутая молодежная группа не переломят ситуации в целом. Настает время не тактических приемов, а стратегических решений.

Нынешняя система воскресных школ и молодежных групп ориентирована на то, чтобы привлечь ребят к приходской жизни, какая у нас сложилась, и встроить их в эту жизнь. И те молодые люди, которые готовы в нее встроиться, уже сделали это или непременно сделают, окончив воскресную школу. Просто их… не так уж и много.

Эта модель приходской жизни сложилась в основном в советские годы, когда церковь не жила полноценной жизнью, а скорее выживала, приспосабливаясь к чудовищному давлению со стороны атеистического государства. Его целью было не пустить в храмы молодых, образованных, деятельных христиан – идеальным (в представлении коммунистов) прихожанином была неграмотная и запуганная старушка.

Если мы хотим видеть в храмах больше молодежи, если видим в ней будущее нашей церкви, мы должны дать ей место и не спешить ее состарить. Старение приходит само и куда быстрее, чем хотелось бы.

(Публицист А. Десницкий)

Если мы действительно хотим привлечь в наши храмы молодежь, думаю, мы прежде всего должны потесниться и дать этой молодежи место, заранее зная, что нам самим будет неудобно и неприятно, что молодежь наделает кучу ошибок и вообще будет постоянно выпендриваться не по делу. Но такая уж у нее роль, и если некое сообщество людей в принципе ее от себя отторгает – она утрачивает возможность развития. Среда изменяется, а это сообщество всё еще живет по законам прежнего времени, приспосабливаясь к тому, чего давно уже нет на свете, не замечая новых вызовов времени.

Нынешняя модель приходской жизни, в которой прихожанин – пассивный потребитель, от которого ничего не зависит, не просто малопривлекательна для молодежи, она еще и не слишком благоприятна для церкви в целом. И хотелось бы тут предложить ряд конкретных идей… да ведь давно всё это предлагалось, и давно обсуждается, и аргументы все давно известны, и резолюции давно вынесены: сейчас не время.

Ни к чему в стотысячный раз высказывать здесь соображения о том, что с миссионерской точки зрения крайне полезным было бы совершать богослужение в том числе и на национальных языках, включая русский, или что в Церкви существует больше трех литургий, и что, к примеру, литургия ап. Иакова совершается в некоторых местах и сегодня. Православная традиция вообще подобна огромной сокровищнице, из которой мы выносим и используем лишь малую часть – а стоило бы осторожно и аккуратно, в экспериментальном порядке, использовать нечто из того, что было когда-то неотъемлемой частью православного богослужения и образа жизни – а потом оказалось забыто.

Вот, к примеру, кондаки как драматические поэмы-проповеди, оказались вытесненными из богослужения канонами, от тех кондаков остались только первые строфы – но сегодняшней аудитории как раз более понятным может оказаться такая поэма, чем хитросплетенный канон.

Отчего бы не попробовать?

И как раз подобная работа по поиску и актуализации нашего наследия (со всеми неизбежными ошибками и сбоями) – задача для молодежи. Искать новое, неизвестное, актуальное не обязательно в будущем – оно может оказаться в прошлом. Но если этот поиск приведет лишь к появлению еще одного тома с документами для архивной полки – не будет в нем никакого смысла.

Примеры можно приводить и другие, но мысль понятна: если мы хотим видеть в храмах больше молодежи, если видим (и совершенно справедливо) в ней будущее нашей церкви, мы должны дать ей место и не спешить ее состарить. Старение приходит само и куда быстрее, чем хотелось бы.

(Публицист А. Десницкий)

Беседа на эту тему с руководителем православного канала «Серафим», Серафимом Сашлиевым.