Проект Orthodox House. «Огонь». Смирение или низкая самооценка?

Смирение или низкая самооценка?

27_mary_31

Почему-то очень часто мы бросаемся в крайности и видим в любви сразу зло,а если посмотреть на нее как на уважение?!Неужели Господь,говоря»вы-свет миру» имел в виду «будьте загнанными зверьками»?

«Вы-свет миру,вы-соль земли,вы-дети Моего Отца,вы-Мои друзья»,-вот,что говорит Бог.Конечно,найдутся те,кто будет апеллировать к другой цитате:»посылаю вас,как агнцев среди волков». Но разве это повод испуганно и зло смотреть на мир,боясь хруста каждой ветки?

Бог просто предупреждает,что людям привычней сидеть во тьме,чем увидеть Свет Истины,который озаряет всё вокруг.Как после подвала мы щуримся на солнце,так и неверующему больно смотреть на Истину,лучше закрыть все двери и ставни.Вот и всё.Но мы-то знаем,что без солнца трудно и что с ним хорошо,вот и должны это показать.

А как?
Своим примером.А тут простая психология.Кому мы доверимся в незнакомом нам пути:кто уверенно шагает или кто испуганно озирается по сторонам?Ответ очевиден.
А как же смирение?

Тут бы я обратилась к однокоренному слову»мир».Т.е. смиряться-находиться в мире с самим собой,с ближними,с Богом.Это ли не здоровая самооценка?!)Когда на тебя кричат,а тебя это не провоцирует на крик,ибо внутри мир,который вскоре перейдет и на стоящего рядом.

Что же тогда христианство лично для меня?
Возможность быть наполненным чем-то сильным изнутри.Тем Светом,Теплом, Уверенностью, которые проще назвать Духом.Христиане очень внутренне сильные люди,ибо «с ними Бог,чего же им бояться?»)

Дорога Домой

Смиряться значит быть забитым? Смирение — от слова «мир».

Если я стремлюсь к миру вовне и внутри, то я на пути к смирению. Одно без другого не работает. Да, можно «стиснув зубы», перетерпеть, «простить», а внутри испытывать муку негодования, гнева и злости. В таком случае — это не смирение, а самообман. Я не смирилась, а просто сделала вид, чтобы выглядеть кроткой голубкой, якобы исполняющей заповеди.

Возможно, я даже поверила в свое пвседосмирение, но смутное тягостное ощущение подсказывает: что-то не так.

Смиряться — значит знать свой предел, свои лимиты, не врать себе. Если же я не могу пока простить, принять, отпустить, то признать этот факт и будет смирением.
Смирение — знать свою «точку отсчета» работы над собой. Что одному доступно, для другого пока может быть неподъемным и даже губительным, ведущим к отчаянию.

Гордость в свою очередь коварна. Зачастую она принимает форму не самовозвеличивания, а наоборот — самоуничижения, страха ошибки и обнажения своего несовершенства.
Раньше я предпочитала не рисковать, но зато не ошибаться. Не начинать делать что-либо вовсе, чем делать как умею. Моя гордость убеждала, что я не могу позволить себе ошибаться: ведь все только и думают о моих недостатках и провалах. Как-будто людям больше заняться нечем. В моей голове ошибки были чем-то грандиозным. Так работает гордость.

Смирение дает легкость. Ты не трясешься над своими недостатками и промахами, не лелеешь проблемы, а конструктивно решаешь их по мере поступления. Не зацикливаешься на собственной персоне, а имеешь живой интерес к людям и миру, стремишься познать их глубину и красоту.

Где смирение, там просто. Cо смиренным легко и интересно. Как смиренный относится к себе, так и к ближнему. Если себя не гнобит за промахи и недостатки, то и на промахах других не зацикливается. Видит за ними живого человека, отделяет человека от его грехов.

Если с недостатками все понятно, то что делать с неоспаримыми достоинствами и талантами? Как не загордиться? На этот вопрос мне ответил священник из нашего прихода:

«А как ты можешь чем-либо гордиться, если тебе ничего не принадлежит? Таланты и все прекрасное, что в тебе есть даровано Богом. Только Его и стоит благодарить.»

Мой любимый писатель Клайв Льюис пишет об этом так:

«Не думайте, что настоящее смирение – вкрадчивость и елейность, нарочитое подчеркивание собственного ничтожества. Встретив действительно смиренного человека, вы, скорее всего, подумаете, что он веселый, умный парень, который проявил неподдельный интерес к тому, что вы говорили ему. А если он не понравится вам, то, наверное, потому, что вы ощутите укол зависти к человеку, который способен так легко и радостно воспринимать жизнь. Он не думает о своем смирении; он вообще не думает о себе. Если кто-то желает стать смиренным, я могу подсказать ему первый шаг: осознайте свою гордость. Этот шаг будет и самым значительным. По крайней мере, ничего нельзя предпринять, пока он не сделан. Если вы думаете, что не страдаете гордыней, значит, вы действительно ею страдаете.»

Мария Мухина

«Ты чего рядишься, ты ж в храм идешь! Иди вон чёрную юбку длинную надень и платок тоже лучше темный!»

Итак, если ты православная девушка, то должна ли ты выглядеть слово страшненькое пугало, кротко стоящее где-то в уголке, чьим платьем можно прямо сейчас смело вымыть пол и будет абсолютно не жалко? Должна ли ты пугаться отражения в зеркале? Или, наоборот, с упованием рассматривать себя и удивляться:» Нет, ну как можно быть такой хорошенькой, а?»

На самом деле, тема самооценки и отношения христианина к внешнему виду волновала меня очень долгое время. Я не понимала, как не уходить в крайность? Везде вижу лозунг «Главное-люби себя!», а в Библии что читаю? Нужно, оказывается, Бога любить и ближнего своего, как самого себя. И как? Как же себя-то правильно любить? Где эта золотая середина?

Одно время меня посещали мысли:»Я такая кроткая и правильная, — куплю себе длинную юбку (которая мне вообще не идет), буду ходить в ней, чтобы не привлекать к себе внимание и чтобы все уж точно поняли, насколько я кроткая и скромная! Девушка и не должна выглядеть привлекательно, муж должен в ней сразу душу красивую заметить вообще-то!»; в другое время в голове сидело:»Да я вообще такая молодец, правильная, в храм вон хожу; не то, что другие! Конечно, себя нужно любить. Как же себя, такую правильную, да не любить?» Оглядываясь назад, понимаю, насколько была далека от Истины, ведь душу наполняла моя (не)любимая гордыня.
Зачем делать из себя благочестивое чудище? Зачем кутаться в бесформенные балахоны? А плохо ли то, что я хочу выглядеть красиво, идя в храм? А должна ли я любить то, как я выгляжу?
Со временем в голове по маленькому пазлу начала складываться картина, какой должна быть самооценка христианина, что такое смирение, и где ему здесь место.

Вообще, если честно, со временем приходит осознание глубины собственного падения; насколько глубоко я сейчас дне. Поэтому вопрос того, насколько я лучше кого-то отпал почти сразу. (Ну то есть, все мы гречники и гречницы, что тут нас сравнивать)

Ладно. Потом была проблема заниженной самооценки, много комплексов, недовольства. Но стоп. Мы дети Царя. Дети Великого, самого Великого и Гениального Творца. Как я вообще могу сомневаться в правильности того, какой меня создал Господь?

Движемся дальше. Плохо ли то, что мне хочется выглядеть красиво, идя в храм? Вообще, мы, девушки, несём красоту и уют в мир; а потому, в стремлении выглядеть аккуратно, стильно, окружать себя чем-то привлекательным и радовать окружающих этим — нет ничего странного; это заложено в нас. И возможно кто- то посмотрит на тебя и подумает:»Ого, она так классно выглядит, но я знаю, что она христианка. А ведь раньше я думал, что в храм одни бабули ходят…» Вдруг человек заинтересуется? Вдруг, увидев в тебе современного человека, он также захочет узнать, кто же такой Иисус, и Что Он сделал?

Другое дело, чтобы вопрос внешности не был центром твоего мира; чтобы не там было твое сердце.
Одно время я страдала от заниженной самооценки. Другое — от завышенной. И вот к какому занимательному выводу я пришла. Идеальная самооценка — та, о которой ты не печешься вообще. То есть, ты отпускаешь все переживания. В твоей душе мир. Не занимает тебя самобичевание; не беспокоит тебя, если о тебе что плохое говорят, пусть и незаслуженно. Ты одеваешься так, как нравится и не заостряешь на этом внимание.Ты просто живёшь с мыслью, что Бог в курсе всего, вот и все. Он тебя создал, ошибок тут быть не может; и чего тут переживать зря?

Я рада, что когда я не бегу от Бога, в моем сердце мир. Он видит меня и мою душу. И мне спокойно

Анна Опякина

Недавно читала прп. Максима Исповедника, сотницы о любви. На самом деле для человека, не знакомого жизнью Церкви, с христианством изнутри, то, что пишет прп. Максим покажется странным, так как там пишется о борьбе со страстями, как пути к Любви, о бесстрастии и вселении Бога в человека, богообщении, как осуществлении Любви. Также парадоксально и всё остальное в глубине Церкви.

Любовь и смирение у Святых Отцов- священная двоица: где смирение, там любовь, где любовь — там и смирение, а все добродетели имеют своим источником Бога, благодать, и получают свою силу, когда совершаются ради Бога.

Смирение и самооценка.

Смирение, как пишут Святые Отцы, божественно, «словами чувственными его невозможно объяснить». Оно — «безымянная благодать души», «царица добродетелей», «покров божественный», «дверь Царствия Небесного». Источник смирения в Боге. Мы знакомы со смирением мало, поэтому свщмч. Сергий Мечев, разговаривая со своей «покаяльно-богослужебной семьёй» о смирении, говорил, что нам проще рассуждать о гордости.

Смирение является плодом исполнения заповедей, деятельной христианской жизни и проявляется по мере очищения от страстей, это знак присутствия благодати и Святого Духа в душе с их плодами или наоборот, так как смирение рождается от присутствия Святого Духа. Тут глубокая связь. Смирение — спутник вершины добродетелей — любви, результат бесстрастия. «Доколе мы грешим произвольно, дотоле нет в нас смирения». Человек, имеющий его, «исполнен неизреченного света и несказанной любви к молитве».

Тот, кто имеет смирение, «никого не будет осуждать, не пожелает начальствовать, не будет выказывать свою премудрость», легко отказывается от воли своей и имеет послушание. Тот, кто имеет смирение, не видит свои исправления, не считает свои добродетели, избегает похвал, «отвращается от них», думает, что «ближний превосходнее»(1) его, помнит свои прегрешения. Такой человек легко переносит бесчестие и поругание, «принимает на себя такие вины, каких и нет в нём «, как тот старец из поучений аввы Дорофея, который , когда ему указывая на его святую жизнь, спрашивали: «Как же ты считаешь себя грешным?», отвечал: «не знаю, что сказать тебе, но считаю себя грешным».

Жизнь в смирении — это уже небесная жизнь. Человеку в этом состоянии уже не оценивает себя. Слезы и плач там естественны от пребывания с Богом и видения своей греховности не потому, что человек сам себя оценил, а потому что Бог ему показал. Частично мы касается смирения в покаянии, которое является встречным движении Бога и человека, как в притче о блудном сыне. Покаяние описывает свт. Феофан, Затворник в своей книге «Путь спасения.

Краткий очерк аскетики» как прикосновение благодати к душе человека, когда человек видит себя, как видит его Бог в свете Божественной правды, ясно понимая, что добро, что зло в своей жизни, в себе. В смирении человек видит свои грехи и не осознаёт добродетели не как результат деятельности ума, а результат действия благодати, Бога в человеке.

Анна Ковалева

Для начала озвучу мысли, которые можно отнести к первым двум пунктам.

Человек страдает от сравнения, и при этом все мы мазохистски сравниваем себя с другими. Например, для меня, как для девушки, важна собственная внешность. И неизбежно сравнивая себя с окружающими, могу сказать, что идеалы красоты в церковной и внецерковной среде разные. Церковная среда более консервативна, в ней есть стремление к дореволюционной России и во внешности это отражается тоже. У мужчин не сильно, разве что мода на бороды у священников.

А вот у женщин, девушек – да. Редко встречаются модные стрижки с выбритыми участками, не так часто выпрямляют волосы, о одежде все и так знают, макияж это отдельный разговор, потому что священники имеют разное мнение на этот счет. Кто-то говорит, нельзя категорически, кто-то, что можно в меру..

В общем, хотя более модные экземпляры девушек и встречаются, но типичные черты примерно такие: естественный цвет волос (волосы часто носятся в хвостике, в косе, либо распущенными, но без укладки); полноватость или наоборот худоба (немногие следят за фигурой); либо полное отсутствие косметики, либо ее присутствие в очень маленьких количествах; более ли менее закрытая одежда, юбки и платья ниже колен.

В плане собственной внешности и ухода за собой существует такая православная ловушка: с одной стороны, любая женщина хочет быть красивой, с другой стороны апостол Петр писал: «Да будет украшением вашим не внешнее плетение волос, не золотые уборы или нарядность в одежде, но сокровенный сердца человек в нетленной красоте кроткого и молчаливого духа, что драгоценно пред Богом.»²1-Пет 3:3-4

Мне кажется, это самая знаменитая Библейская цитата о женской внешности и исходя из нее женщины делают вывод, что особенно заботится о себе не стоит. Однако, в книге Притч царя Соломона есть целая глава (31) посвященная тому, какой должна быть идеальная жена. В том числе Соломон говорит: «Она делает себе ковры; виссон и пурпур — одежда её.», а это, как вы понимаете, весьма роскошные ткани.

Ник Савченко

Конечно, исходя из Заповеди «..возлюби ближнего твоего, как самого себя»³Матфея 22:39, возможно, Господь имеет в виду, что мы умеем любить самого себя. А любовь эта выражается в нескольких факторах.
Во-первых, в том, как мы относимся к телу – храму души и Духа святого, входящего в тело с Причастием. Во-вторых, как мы относимся к талантам дарованным нам, которые не наши на самом деле, а Божьи. В-третьих, какая-то мера трудовой повинности или мера отказа от своей самости греховной, которая зачастую хочет под личиной «любви к себе» загрести побольше всего себе. И мы знаем, что это уже эгоизм, хотя разграничить его от здоровой любви к себе бывает и сложно. Но именно для этого Бог нам и дал рассудительность и слава Ему за это!

Поэтому я думаю, что принятие себя таким, каким ты есть и такое же принятие ближних с их особенностями поведения, характера, позволяет научиться любить себя и ближних. А ещё, трепетно относиться к каждому дню своей жизни, со здоровой любовью и благодарностью как дару от Бога.

Антоний Бондарев

Для начала определим, что есть смирение. В православной системе координат смирение – это добродетель, которая противоположна гордости, и является одной из главных добродетелей в жизни христианина (даже в википедии это определение). Для меня лично как для священника или человека – эта врожденная или приобретённая черта личности, характеризуется возможностью признавать свои сильные и слабые стороны, ограничения и возможности.

Если я отдаю отчет в том, на что сам способен, если я в межличностной позиции направлен на окружающих, а не самого себя, то есть не пляшу вокруг своей гордыни и «эго», то я могу считаться смиренным человеком.

Примечателен случай из книги о смирении митрополита Антония (Блума): «Кто-то из английских писателей сказал, что смирение – это прежде всего реализм; когда на мысль, будто я гениален, я спокойно себе отвечаю: не будь дураком, ты очень посредственный человек! – это начало смирения, которое происходит от реального видения вещей».⁴«Уход в глубины» митр. Антоний Су́рожский

Оценка себя реально, умение признавать свое поражение, просто у меня признать свои ошибки и есть смирение как «принятие». Здесь мы уже переходим в сферу психологии, когда говорим что принятие – это сознание в нас внутренних конфликтов, которые в нас постоянно есть.

Здесь хорошо бы задуматься над словами русского философа Бердяева, который говорил об «упадочном смирении». Я разделяю его точку зрения, что принудительное смирение, навязанное, определяющееся внешним строем жизни, не имеет никакого значения для духовной жизни, и что рабство и смирение – это противоположные духовные состояния. К сожалению, то смирение, о котором прихожане могут слышать в проповедях с амвона – это не смирение в лучшем его проявлении, а религиозная интерпретация, которая может привести в инфантильное и рабское состояние. Даже я бы назвал это злом, приводящим паству к плохим последствиям.

С точки зрения современной психологии христианин, практикующий смирение не может быть с заниженной самооценкой, он не может представлять себя бесконечно греховным по-любому поводу и без повода. Потому что в результате такого упрощенного понимания «псевдо-смирения», люди разрушают свою самооценку, формируют чувство вины, впадают в затяжное отчаяние, вызывают тревожные депрессивные реакции и расстройство поведения в социуме, занимают в мире пассивную позицию, снижают качество жизни себя и своей семьи – это ужасно на самом деле.

Мы видим, что у кого-то распадаются семьи или выросшие подростки отворачиваются от такого уклада и уходят из семей родителей при первой возможности – это проблемы последних десятилетий, и вопросы смирения многослойны. Иногда то, к чему сейчас призывают некоторые священники (кто-то из них уже лишен сана, как Головин или Ефименко) портит людям психику и ломает судьбы, потому что под «смирением» понимают унижение человеческой личности и деструктивное поведение.

Повторюсь, что смирение – это соизмерение своих реальных сил и соотношение их с внешними условиями. Если у нас адекватная самооценка, и, приходя в новое общество людей мы не пытаемся показать себя лучше, а ведем себя также как и с друзьями, то есть везде и всегда одинаково нейтрально, то мы приближаемся к смирению. И, возможно, даже можем претендовать на какую-то частичку святости.

Мария Чебан 🙂

ПРО СМИРЕНИЕ И РЕДАКТУРУ ТЕКСТОВ
Совмещу приятное с полезным и отвечу на духовный вопрос о смирении и писательский вопрос о редактуре одновременно.

Мы, переполненные мыслями и чувствами, творим тексты: широкими мазками намечаем контур, подбираем оттенки слов, кропотливо прорисовываем детали, стучим пальцами по клавиатуре. А потом ставим последнюю точку и… пытаемся понять, что же, собственно, мы натворили. Годится или не годится? Шедевр или графоманство? Быть или не быть?

Робкий новичок думает: «Мне нужен критик». И критик сразу же находится, потому что для того, чтобы стать литературно-диванным экспертом достаточно уметь произносить многозначительное «фи» и снисходительное «но». «Недурно, но никакой экспрессии», «грамотно, но не оригинально», «хорошо, но несколько веков назад», — ставит оценки критик Острый Глаз. И новичок, найдя подтверждение всем своим тайным сомнениям, скисает, как просроченное молоко, и думает на заунывный распев: «Это не моё, ой, это не моё, это не моё, это брата моего». Новичок — одинокая бездарность среди талантливых людей. Поэтому он выбирает творческое небытие.

Маститый мастер думает: «Мне нужен или никто, или поклонник». Никто — потому что мастер «сам Сусам» :). Поклонник — потому что саму с усаму приятно услышать подтверждение своей исключительной исключительности со стороны. Сусам злопамятен и раним, он не терпит шуток в свой адрес. Сусам боится конкуренции и подозревает каждого коллегу в желании занять его — сусама — трон. Сусам не учится, потому что всё знает. Сусам не может читать чужие тексты, потому что они не похожи на его собственные. Сусам — одинокий талант среди бездарных людей. Поэтому он хочет раздуть своё бытие до размера вселенной и поглотить мелкие бытия, плывушие рядом.

А где-то в болоте неуверенности и самоуверенности на золотой кочке стоит обычный пишущий человек и думает: «Мне нужен доброжелательный читатель«. Доброжелательный читатель — это друг. Он с интересом ждёт продолжение, с радостью отмечает сильные стороны, деликатно сообщает о слабых. Не чтобы растоптать и разрушить, а чтобы вдохновить: «Ты можешь писать ещё лучше, я в тебя верю». Пишущий человек не одинок, ему нравится быть среди людей.

София Кация

Эта заметка будет не о стереотипах, а о любви. О любви, с ума сойти, к себе!
Психологи заняты взращиванием в своих клиентах любви к самому себе.
Здоровой любви, которая позволяет беречь себя, ценить себя и своё дело,
заботится о себе. Здесь и будет тот источник из которого выливается и любовь к
ближним, забота о них.

А как же смирение?

Возникает встречный вопрос — кто решил, что в Церкви смиренный человек это
забитый терпила, который превратился из Образа и Подобия Божьего в коврик
для всех обозлённых и обделённых любовью?
В моём словарике смирение — это принятие. Не утаивание своего недовольства
и злобы на ближних и бурь житейского моря, а принятие их такими какие они
есть. Здоровое принятие уже само по себе подразумевает спокойное и даже
безразличное отношение к особенностям других. Со своими бы разгрестись…
В Церкви мы любим, радуемся и пытаемся собраться из «совета нечестивых» в
«благочестивых собрание». Уж не знаю как у нас это получается, но мы
стараемся, честно.

«…и возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и
всем разумом твоим, и всею крепостию твоею».
И вот вторая: «Возлюби ближнего твоего, как самого себя». Нет другой
заповеди большей этих.»⁵Мк. 12:30-31

Катерина Дёмина

Итак, смирение — пожалуй, самая главная христианская добродетель: «За смирением следует страх Господень, богатство и слава, и жизнь»⁶Притчи Соломона, 22:4.

Человек, который ощутил смирение, ощутил в себе и силу Божию, «посему и сказано: «Бог гордым противится, а смиренным даёт благодать». Покоритесь Богу; противостаньте диаволу, и убежит от вас»⁷Послание апостола Иакова, 4:6-7.

Человек, который познал смирение, познал и свободу, научился летать душою своею, аки птицы небесные. Слышите ли, что говорит слово Божие: «Смиритесь пред Господом, и вознесёт вас»⁸Послание апостола Иакова, 4:10.

Человек, который приобрёл смирение, приобрёл и Божие спасение: «Близок Господь к сокрушённым сердцем и смиренных духом спасёт»⁹Псалтирь, псалом 33:19.

И можно сотворить сотни добрых дел, но добрые дела без смирения не спасут, а смирение способно спасти человека и без добрых дел его.

Что же такое есть, это смирение? Лично для меня — умение подождать… подождать окончания своей земной жизни, подождать такой желанной сердцу и душе моей встречи лицом к лицу с возлюбленным Господом Иисусом Христом; умение потерпеть… потерпеть все жизненные скорби и печали, испытания и трудности, выпадающие на мою долю, потерпеть все обзывательства и поношения от тех, кто ещё не знает Господа Бога моего.

Однако, ожидать и терпеть — не значит лениво бездействовать, но с любовию служить Богу и людям своими талантами да умениями, чему, собственно, и учит апостол Павел:

«Не думайте о себе более, нежели должно думать, но думайте скромно; духом пламенейте; Господу служите; не мечтайте о себе, но пекитесь о добром перед всеми человеками»¹⁰Послание к Римлянам, 12:3,11,16-17.

mein Joch ist sanft

смирение/любовь к себе/христианство
Действительно ли эти понятия должны разделяться союзом
«или»? Любовь к себе — это позволение себе быть. Таким, какой
ты есть, принятие себя. Это желание роста умственного,
духовного. Это забота о себе. Забота — это воздерживание от
неполезного и стремление к тому, что способствует росту.
Подглядывание за другими и злоба по поводу их успехов, гнев
на близких — это неполезно. Поэтому смирение — это
необходимая составляющая любви к себе.

Смирение — преобразование негативных разрушительных эмоции в
созидание тишины и мира вокруг и внутри себя. Смирение — это
открытость новому и доброму, потому что я желаю себе добра,
любви. Поэтому смирение — это открытость Самой Большой
Любви — Богу, готовность принять Его любовь.
Без любви к себе невозможно услышать Бога, потому что Он
говорит на языке Любви.

«Если кто разорит храм Божий, того покарает Бог: ибо храм
Божий свят; а этот храм – вы»¹¹1 Кор. 3: 17.
Нелюбовь к себе разрушает этот храм.

_crazy_in_feathers_

Смиренный человек значит забитый?

Очень часто люди говорят, что смиренный человек = забитый , который поддаётся любым хотелкам других ,безвольное создание ,которое не имеет своего мнения и все в таком духе .
Рассуждая так вроде люди и правы , но очень часто они забывают одну маленькую деталь ,которая меняет все :

Для того ,чтобы смириться по-настоящему, нужно как минимум иметь так называемый внутренний стержень и как максимум любить [пытаться любить] человека ,ради которого ты это делаешь…
Хорошим пример настоящего смирения — Христос , Который претерпел максимальный порог человеческой боли ,злости и страданий ..просто потому,что Любит …

Смирение — это про изменение себя ради другого человека, чтобы уменьшить боль,которую ты причиняешь ему своими поступками..

Смирение- это про силу признать то ,что ты не совершенен ,что ты не можешь это исправить без Того , Кто ближе к тебе ,чем твоё дыхание…

Смирение — это про Любовь, Которая дойдёт даже до Креста…
Смирение — меч христианина, с которым он действительно может победить..
И всё-таки…смирение — это не про «человека-тряпку» , но про настоящего Воина Христа .

«..Возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим; ибо иго Мое благо, и бремя Мое легко…»¹²Мф 11:29Христос Воскресе!

pechenka_leo

В православии мы верим в Бога, Бог есть Любовь, величайшая и
прекраснейшая. Получается, наш путь как христиан заключается в
любви ко всему: к ближним, к миру, природе и т.д. Почему тогда мы
должны исключать из этого списка самих себя? Мы ведь тоже творения
Божии. Да, не без изъяна в виде греховной составляющей. Но она не
делает нас автоматически плохими, а лишь делает нас людьми. И уж
точно не служит поводом для того, чтобы быть «забитым».
По своему опыту могу сказать, что «забитость» лишь отягощает мысли и
делает мир вокруг более блеклым. В таком состоянии словно теряешь
себя, в тебе меньше энергии и желания делать что бы то ни было.

Как по мне, это всё это противоположно «всегда радуйтесь» и пути любви.
А вот человек, обладающий здоровой самооценкой, может лучше
прислушиваться к себе, понимать свои сильные и слабые стороны,
видеть возможности по улучшению первых и проработке вторых. Может
рассмотреть в себе таланты, данные Богом, и увидеть, как реализовать
их во благо.

Как это все должно уживаться вместе со смирением? Достаточно просто,
ведь это не взаимоисключающие понятия. Хочу привести слова с сайта
«Азбука веры». Как по мне, они очень хорошо иллюстрируют понятие
«смирение»:

”Слово «смирение» имеет в своей основе слово «мир». Это указывает на
то, что смиренный человек всегда пребывает в мире с Богом, самим
собой и другими людьми.

vikvaratsheliya

Практика смирения в повседневной жизни.
Смирение это осознанный выбор. Если ты вынужден
смириться, то это уже не смирение, это терпение, что тоже
нужно. Пример- тебя изводит начальство на работе, ты
«смиряешься». Но на самом деле тебе кажется, что ты
смирился, ты под гнетом, как пружинка, на которую
нажали и она вынуждена «смириться».

Стоит ослабить гнёт и она снова станет пружинкой ) (это по мотивам
лекций пр. Вячеслава Рубского.)Вывод-если осознано не
смириться ,не станешь чище и тише. Таким образом, в
каких-то случаях развивается добродетель терпения, но
никак не смирения (я про пружинку)важный момент
-Смиряешься ты всегда перед Богом!В некоторых случаях,
мы называем свою нерешительность и страхи смирением.
Помни-потакая людскому злу, мы растлеваем людей. Так
что) думайте, рассуждайте. Важно!Людская удача это
духовная неудача, так говорит святой Паисий Святогорец.

Лично я сказала бы о смирении одной фразой — не выпячивайся!

Но и она не моя) она была не о смирении, но я практикую

«…потому что Я кроток и смирен сердцем»¹³Мф. 11.29

metis_swiss

Продолжая серию «очерков» — дерзну осветить новую тему. Для меня смирение —
понятие столь далекое, столь непостижимое, мною не испытанное, что мне будет
крайне сложно его описать, но все же попробую. Подлинное смирение на мой
взгляд не может быть связано с некой «забитостью», слабостью, отсутствием воли.
Напротив, смирение — это и некое благодатное состояние и решимость жить в
согласии с волей Божией! Господь наш Иисус Христос — Спаситель и Бог наш
является тем эталоном смирения, Он и есть смирение! И сила здесь заключается в
том, что будучи Царем царей и Владыкой всего, имея такую великую власть
сознательно ограничить эту власть. Смирение — это великая сила! Быть подлинно
сильным значит — быть смиренным.

Это подтверждают и святые люди, воевавшие на поле брани например.

Поэтому подлинное смирение — это сила, и никак не
слабость, не забитость, не трусость. Смиренный человек всегда готов исполнить
волю Божию, даже порой с риском для жизни, отвергаясь себя, отсекая страх,
ропот, недовольство, самость и гордыню.

Не важно, какая у вас одежда, не важно
как вы выглядите, что у вас есть, это не играет никакого значения, все это
внешнее, смирение же — состояние внутреннее, наш внутренний человек должен
облечься в одежду смирения.

Если внутренний человек по благодати Божией
одевается в смиренные одежды, то внешнее не имеет значения. Можно ходить
лохмотьях, но так и не одеться в смирение по духу, но если одежды смирения все
же имеются, то хоть лохмотья, хоть царское убранство такой человек может
носить, нет разницы.

Поэтому, если мы думаем, что наружность влияет, что, если
один ходит в лохмотьях, значит он смиренный, а другой красиво одевается, значит
он не имеет смирения — это бред и предрассудки. Называется судить по
наружности. Отсюда разумный уход за собой, разумная и приличная одежда
приветствуется, так как не оказывает никакого влияния на наличие или отсутсвие
смирения. Главное, чтобы все было прилично и пристойно и не подавало поводов
для соблазна. Бывает еще такой самообман как смиреничание.

Этот тот самый случай, когда внешние атрибуты и манеры подделываются под мнимое смирение,
но это самообман.

an.kazakowa

Православие и любовь к себе..
И тут у меня возникает вопрос — почему любовь к ближнему, для начала (есть еще любовь
к врагу), мало кого волнует. А среди неверующих, складывается впечатление, и вовсе
никого не волнует. Но вот о модной любви к себе, пишут, учат, проводят марафоны и
психологи, и не психологи, и даже православные психологи. Прям культ любви, которая
должна сделать нас счастливыми. Только вот количество разводов, абортов…
продолжает расти. А потому что речь там совсем не о здоровой любви, а об откровенном
эгоизме.

Наблюдается безумное себялюбие, а любовь к ближнему, к которой мы призваны,
оскудевает.

Можете закидать меня тапками, но я вижу это так
Закон гласит: «возлюби ближнего как самого себя»
Значит, многие трактуют, надо, якобы, сначала научиться любить себя…но так можно всю
жизнь учиться любить себя, а когда тогда учиться ближнего то любить. Да и потом, откуда
нам знать сколько у нас есть времени..
И почему мы решили что не любим себя?
Вот как раз себя то мы очень любим. И исходя из заповеди ☝ -любить себя не грех и это
не запрещено.
А вот отличить эту здоровую любовь от откровенного эгоизма поможет только вера!
Любить себя- это, в первую очередь, любить, ценить Образ Божий в себе; радеть о своем
спасении; быть внимательным к себе; уметь говорить «нет» своим желаниям, близким
людям; стремиться к совершенству.»Б

удьте совершенны, как совершенен Отец наш Небесный» .
Время на личные потребности…

Бог никогда не запрещал пользоваться земными благами(они же и созданы для нас),
даже теми которые могут быть лишними; иметь богатства, честно нажитые. Главное
условие — чтобы мы не присваивали все себе (что мы обычно и делаем), но считали это
дарами Божиими, а себя пользователями, которым придется дать ответ за использование
этих даров. Что бы мы пользуясь этими дарами исполняли заповедь о любви к ближним!
И время на личные потребности никто нам не ограничивал. Даже слова «…непрестанно
молитесь» не означают буквально день и ночь читать акафисты и бить поклоны.

alivka.dh

Тут важно разделять «любовь к себе — делаю всё, что хочу,
живу в своё удовольствие» и «любовь к себе — забочусь о
своём духовном, душевном и физическом состоянии». Думаю,
для христианина важно иметь этот второй вариант «любви к
себе», так как без заботы о себе у нас не будет сил, чтобы
заботиться о других людях. Если я не выделяю время для
своего духовного роста, если я не отдыхаю, недостаточно
сплю, имею ненависть к себе и вообще запускаю себя, я буду
раздражаться, срываться на других людей и возможно
ненавидеть всех вокруг.

Но если я забочусь о себе, о своём
духовном, душевном и физическом состоянии: пребываю в
молитве и чтении Библии, исповедуюсь и причащаюсь,
отдыхаю, достаточно сплю, заменяю вредную пищу на
полезную (и ещё огромный список заботы о себе), то я имею
силы на то, чтобы делать что-то для других, как-то послужить,
пребываю в хорошем настроении и мире с другими людьми,
проявляю к ним любовь.

И для такой «любви к себе» нужно дисциплинировать себя,
иметь смирение. Но смирение должно быть именно пред
Богом, то есть мы должны быть Ему послушны, так как Он
благой Отец и всеведающий Бог, Он всегда знает, что для нас
будет полезно, а что принесёт вред и нам и окружающим нас
людям.

elen_yak

О смирении и самооценке
Это, наверное, первое, обо что спотыкаются новоначальные христиане. К примеру, в храме
делают замечание — причина может быть любая, как обоснованная, так и нет. И форма замечания
тоже может быть любой, даже вполне безобидной. Но вот реакция на эту ситуацию бывает очень
различной. Кто-то спокойно выслушает, а кто-то… Ух… Больше на порог храма не зайдет. «Меня
же обидели! И где? В храме!»

Что это? Потребность в сочувствии и поддержке, приводящая людей к храму? Или болезненное
самолюбие, не выносящее ни полуслова против своего эго?
Я до сих пор переживаю, что когда-то в храме попыталась помочь мужчине зажечь свечу. Это
было так странно — я почувствовала, как человек мгновенно окаменел, он ничего не сказал, но я
как будто врезалась в бетонную стену. Извинившись, я отошла, но это ощущение (отвержения?
Неприятие помощи? даже не знаю, как назвать) помню до сих пор. Не думаю, что это была
реакция конкретно на меня, просто я столкнулась с чем-то личным в человеке, и стало страшно —
а что, если он всегда такой? И с другими? И с собой? И с Богом?

И речь не об этом человеке, это повод порассуждать, а бываю ли я такой, и каково окружающим,
когда я строю такую стену?

Помните, у меня как-то был текст о том, какой грех самый страшный? Оказывается, гордость,
согласно святоотеческому учению, лежит в основе ВСЕХ грехов, это ствол «древа греха». По
началу в это слабо верится — ну как такое может быть? Но, анализируя свое поведение, поступки
других людей, литературных героев, ты раз от раза приходишь к выводу, что так оно и есть (у
себя , понятное дело, это увидеть сложнее всего).

Сергей Строна

Смирение и любовь к себе — не самая простая тема для размышления. Ведь и правда есть такое
представление, что христианская аскетика — это исключительно «аскетика недостоинства». Всем нам, знакомым с грехом не понаслышке, есть что вспомнить о себе неприглядного, стыдного. Память о позоре, об унижении греха — то, что действительно может порой оградить от совершения новых прегрешений.

Проблема в том, что излишне усердно занимаясь вроде бы смиренным самобичеванием, мы можем ненароком сместить фокус своего внимания с Бога на себя, поставить в центр своей картины мира себя и свои субъективные ощущения. А это уже не будет настоящим смирением и не будет настоящей духовной жизнью — это будет иллюзией того и другого. Молитва — и та незаметно превратится из диалога с Богом во внутренний монолог. Вера начнёт истощаться. К тому же постоянная концентрация на одном и том же, только на своём недостоинстве, утомляет, вызывает привычку и может однажды отказать.

Так можно дойти либо до отчаяния, либо до бунта.
Может быть, в таком случае выход в «аскетике достоинства»? Действительно, призыв к достоинству, к чести может побудить человека не поддаться тому или иному соблазну, не унизить себя до него. Но и здесь есть проблема однобокости, хотя и с другой стороны. Чувство недостоинства всё же бывает необходимо, чтобы не погрязнуть, постоянно думая о своём достоинстве, в самодовольстве, а затем и в попустительстве собственным слабостям (сначала маленьким, а потом и более существенным).

Но истинное смирение — это не только и даже не столько сочетание чувства собственного
достоинства с чувством собственного недостоинства. Это уже следствие, а первопричина — осознание себя перед Богом, способность ставить во главу угла именно Бога, а не себя.

Смиренный человек помнит и чувствует, что Бог сотворил его из ничего, и что всем, благодаря чему человек не «ничто», благодаря чему он вообще существует, он обязан Богу. Но он помнит и о любви Бога к этому «почти ничто», о том, что по этой любви Он Сам стал таким же, умер за это
«ничтожество», воскрес и дал ему возможность стать единым с Собой. Смиренный человек помнит и величие, и смирение своего Бога. Помнит он и о том величии, которому делает его причастным Бог.

Даже согрешив (то есть на время забыв Бога, разорвав связь с Ним), он вспоминает, что он — Божий, что печать принадлежности Богу, данная в Крещении, неизгладима. Эта память бережёт его от отчаяния и в то же время рождает печаль от несоответствия себя своему духовному призванию. И человек вновь и вновь решается менять свою жизнь так, чтобы оказаться ближе к Богу. Эта
решимость — важная часть смирения. А вот гордыня, самость, замкнутость на самом себе наоборот
способна парализовывать волю к действию.

В общем, смиренный человек — это тот, кто «ходит пред Богом», помнит о Боге и не даёт этой памяти быть заглушённой.

mattina presto

Лишает ли религия радостей жизни (вкусно есть, красиво
одеваться, отдыхать)?

Безусловно, каждый православный христианин обязан жить в
воздержании. Сюда относятся все телесные удовольствия. Их
нужно ограничивать. Но отвечая на вопрос: «Лишает ли
религия радостей жизни?», я уверенно скажу: «Нет!»
Потому что истинная радость жизни не через тело приходит,
но через дух. Радость эта в любви, в смирении, в заботе о
близких. В молитве и посте, в общении с Богом. И этой
радости невозможно достигнуть, одеваясь в самую
роскошную одежду, объедаясь котлетами с колбасой и
сутками лежа на перине) Нельзя быть счастливым, угождая
во всём своей плоти.

Потому что всё это только отдаляет тебя от Бога, делает
зависимым от наслаждений, загоняет в рабство. И вместо
радости в конечном итоге ты получишь лишь тяжелое
уныние…

mrs.krapivina

Совместимы ли любовь к себе и православие?
Наверное ответ на этот вопрос зависит от того, что человек считает
любовью. Для православного человека «Бог есть Любовь»¹⁴1 Ин. 4: 7-8,
поэтому определение любви к себе как вседозволенности всех своих
страстей, как активно пропагандируется сейчас обществом, здесь точно
не подойдёт. Апостол Павел пишет нам такое определение любви:

«Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не
превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не
раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется
истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит.»¹⁵1 Кор. 13: 4–8

А значит любовь и вседозволенность своих желаний-это
вообще разные вещи. Любовь к себе-это не когда ты на первом месте, а
когда ты первый своим примером показываешь, какая должна быть
любовь в виде долготерпения, милосердия, отсутствием гордыни, когда
ты не злишься, не раздражаешься, не ищешь своего, а всему веришь,
всему надеешься и радуешься истине. Иными словами, любовь к себе
-это состояние, когда твоя душа полностью наполнена НАСТОЯЩЕЙ
любовью, которую и помогает нам открыть в себе Господь.

И вот в таком случае можно с полной уверенностью сказать, что православие не против любви к себе, а наоборот, оно нас учит как себя любить правильно и не забывать,
какое определение любви ведёт нас только к тленному и временному
наслаждению, а какое в жизнь вечную
Всем любви

____pop_corn_____

Совместимо ли православие и любовь к себе?
Очень сложно разграничить понимание слова
«смирение» и «низкая самооценка». Если первое это
добродетель, то второе ближе к гордыне, как бы
странно это не звучало. В моей голове осталась такая
интересная мысль, что тот, кто говорит о том, что не
любит себя, на самом деле думает о себе больше
всего.

Многие думают, что христиане довольно часто видят за
собой косяки, уделяют меньше себе времени (если бы
все христиане были такими,я думаю мы бы уже
светились и летали на ангельских крыльях), таким
образом может показаться, что православие и любовь
к себе не могут иметь ничего общего, но по-моему, это
не так.

Думаю для понимания моей точки зрения важно
учитывать то, как я сама понимаю «любовь к себе». Для
меня этот термин не про внешность, характер. Скорее
про уважение к себе, своему духовному и моральному
состоянию.

Любить себя — это не подвергаться страстям. Как раз
таки православие этому и учит нас.

Продолжение следует 😉

(Тексты челленджа «Огонь» подаются в том виде, в котором вы их присылали)