«VITA PATRUM». Преподобные Роман и Лупикин, отшельники Юрских гор
Предисловие к нашему разделу «VITA PATRUM»
В свое время архиепископ Иоанн (Максимович) (1896—1966), окормлявший русскую православную диаспору в Китае, на Филиппинах, в Западной Европе и в Америке, глубоко осознавал тот факт, что разделение церквей XI столетия и все последовавшие после этого события не отменяют наличие исторической Неразделенной Церкви, чьи праведники должны почитаться современными православными независимо от локализации их деятельности и святых останков, ибо все они принадлежали к единой древней Православной Церкви.
Каждый раз, приезжая на богослужение в тот или иной западный город, владыка Иоанн прежде всего искал крипты соборов, в которых должны были покоиться мощи местных святых.
В 1952 г. представил обстоятельнейший доклад «О почитании святых, просиявших на Западе» зарубежному Архиерейскому собору, а 23 апреля 1953 г. издал специальный указ «О почитании древних святых Запада», в котором священнослужители русской западноевропейской диаспоры призывались «поминать на богослужениях — на литиях и других молитвах — угодников Божиих, являющихся покровителями того места или страны, где происходит служба и особенно чтимых, также на отпусте».
Владыке Иоанну пришлось столкнуться с сопротивлением синодальных «фундаменталистов», которые, умудрялись ему возражать в том духе, что некоторые, притом особо почитаемые им древние западные миссионеры были, оказывается, «орудием в руках Римского престола для утверждения его владычества и проводниками тех идей, которые привели к отделению Рима»1(видимо, по их логике, эти угодники Божий должны были, во-первых, не подчиняться своему первоиерарху и священноначалию и становиться раскольниками и, во-вторых, догадываться вперед за несколько столетий о том, что в 1053 г. кардинал Гумберт в авторитарной форме потребует подчинения от Патриарха Михаила Керулария, и срочно переправляться с севера Европы в Константинополь!).
Нет у нас сведений и о том, что после представлений владыки Иоанна рекомендованные им западные святые были включены в православный календарь. Дело, начатое им, имело продолжение, вероятно, лишь у некоторых его последователей.
Одним из них является иеромонах Серафим (Роуз), духовное чадо архиепископа Иоанна, архимандрит обители в честь Германа Аляскинского, на севере Калифорнии в лесу недалеко от городка Платина. Перу отца Серафима и принадлежит книга «Житие отцов», богатую серию публикаций из которой предоставим вашему вниманию.
Основу этой книги составила Vita Patrum (Житие Отцов) свт. Григория Турского, великого западного святого. «Жизнь Отцов» — одно из главных агиографических сочинений Церкви вообще, для Запада же одно из основных. Помимо собственно текста, здесь читатель найдет основательное введение Серафима (Роуза), посвященное древнему западному Православию (включая «православное монашество в Галлии V–VI вв.», часто публикуемом в Сети как отдельное произведение) и древнее житие свт. Григория Турского, принадлежащее аббату Одо.
Нам показалось уместным добавить в эту же книгу другое сочинение Роуза — «Вкус истинного православия», посвященное блж. Августину. В этой работе Роуз не только излагает житие и учение величайшего Отца Запада, но и прослеживает, как к нему относились на Востоке, начиная с древности и по наши дни. Роуз констатирует, что, несмотря на критику отдельных моментов наследия Августина, Отцы Востока всегда относились к нему как к великому Отцу и Учителю.
Даже такие «антилатиняне», как Фотий и Марк Евгеник, признавали его великим Отцом (более того, Марк использовал творения Августина в своей полемике с латинянами). Так Православие всегда высоко ставило западного Отца всегда, за исключением неопатристики, которая в своем «возвращении к Отцам», «освобождении от западного плена», зачастую читает историю Запада как историю болезни и вместе с водой выплескивает и ребенка. Роуз на основе своих изысканий приходит к такому выводу: для Православия Августин — великий учитель благочестия и, несмотря на свои догматические неточности, великий учитель веры.
Преподобные Роман и Лупикин, отшельники Юрских гор
28 февраля/12 марта († 460)
и 21 марта/3 апреля († 480)
В тексте евангельском говорится, что таланты, полученные нами от щедрости Господней и употребленные в дело, если даст Бог, принесут большие таланты, и нет пользы оставлять их без дела, зарывая в землю.
Разумно приобретенные новые таланты служат обретению вечной жизни, так что когда Господь спросит о данных Им талантах и увидит, что они умножились вдвое, то скажет: “Добре, рабе благий и верный! о мале был еси верен, над многими тя поставлю; вниди в радость Господа твоего”2(см.: Мф. 25, 21). И правда, лишь избранникам дано исполнить подобное с помощью Божией; лишь тем, кто с колыбели (как мы о многих из них читали) удостоился узнать Господа и, познай Его, следовал всегда заповедям Его и от самого таинства крещения отнюдь не запятнал нечестивыми поступками драгоценных белоснежных одежд души своей.
Это те, кто верно “последуютъ Агнцу, аможе аще пойдетъ”3(Ап. 14, 4), кто несравненное сияние Самого Агнца увенчал лилиями славы, которые не в силах заставить увянуть никакой жар и искушения.
Такими венцами рука Всемогущества Божия побуждает начинающих, укрепляет совершающих, увенчивает победивших, которых Он до того еще отметил печатью имени Своего, коих избавляет земных страданий и возвеличивает в славе до счастья Небесного. В число сих избранных, белых, как снег, не сомневаюсь, входят такие люди, которые, пройдя сквозь темные, глухие ущелья Юры, не только сами удостоились стать храмами Божиими, но и многие душу усовершили до возможности стать сосудами благодати Духа Святого – Лупикин и брат его Роман.
І.
Лупикин с самого начала жизни своей всем сердцем искал Господа; выучился грамоте, а, когда достиг возраста, по воле отца принял узы брака, хотя душа его и противилась этому. Роман тогда был еще юношей и, также желая посвятить душу свою труду во славу Божию, отказался от женитьбы. Когда родители их покинули этот мир, они оба согласно возжаждали пустыни; вместе ушли в пустынные места Юрских гор между Бургундией и Алеманнией рядом с районом Авенше; там они соорудили себе жилище и каждый день, простираясь ниц, воспевали псалмы Господу, пропитанием же им были корни растений.
Но тот, кто ниспал с Неба из-за гордыни своей имеет обыкновение расставлять роду людскому ловушки, и, конечно, вооружился он и против новых подвижников и с помощью пособников своих пытался отвратить их от избранного ими пути. Да, ни на один день не прекращали бесы забрасывать их камнями, и каждый раз, когда братья преклоняли колени в молитве Господу, бесы обрушивали на них град камней, так что они часто получали ранения и переносили ужасные страдания.
Тогда, еще не искушенные, они боялись этих ежедневных нападений врага и, не в силах переносить более страдания, решили оставить пустынь и вернуться домой. Чего только не вынудит сделать злоба врага? Но оставив свое убежище, они достигли населенных мест, вошли в дом одного бедного человека.
Жена его спросила их, откуда пришли воины Христовы. Они не без смущения ответили, что покинули свою пустынь и подробно описали ей, почему бросили начатое. Тогда она сказала: “Вам надо было, Божьи люди, мужественно противостать козням диавола, не боясь ненависти того, кто так часто побеждаем бывает рабами Господа. Ибо он завидует святости, боится, чтобы род людской, возвысясь верой, не достиг бы тех высот, откуда сам он пал из-за ничтожности своей”. И тогда, тронутые до глубины души, они сказали друг другу втайне от женщины: “Горе нам, согрешившим против Господа тем, что отказались от намерения своего! Посмотри только, как женщина обличила нас в немощи! И какой же дальше будет жизнь наша, если не вернемся мы на место, с которого согнала нас злоба врага?”
ІІ.
Тогда, вооруженные крестным знамением, с посохами в руках, они вернулись в глушь свою. По их прибытии бесы вновь стали забрасывать их камнями, но упорной молитвой обрели они Божией милостью избавление от искушения и продолжили свободно, без помех служить Господу. И посвятили себя молитве, а со всех сторон стали к ним стекаться толпы братии, жаждущей услышать от них слова наставлений.
Блаженные отшельники стали известны людям, а потому основали они монастырь, который наименовали Кондадиско. В этом месте, где вырубили лес и выровняли землю, добывали они пищу трудами рук своих. И жители соседних мест так воспламенялись любовью ко Господу, что множество людей, стекающихся туда, чтобы послужить Богу, не могло там уместиться, и пришлось устраивать еще один монастырь, куда перенесен был рой от блаженного улья. Но сей новый рой, с Божией помощью, так впоследствии разросся, что основали и третий монастырь, на территории Алеманнии. Два отца по очереди ездили навещать чад своих, которых напитывали Божественным учением, говоря в каждом монастыре проповеди, способствуя формированию душ.
Аббатом же надо всеми был Лупикин. Он был весьма суровым аскетом, от еды и питья воздерживался до такой степени, что часто принимал их лишь раз в три дня. Когда его, по телесной потребности, мучила жажда, он приносил, бывало, сосуд с водой и надолго погружал в него руки. И, о чудо! Плоть его настолько насыщалась влагой, словно вода входила в рот, и сжигавшая его жажда уходила. Он сурово поддерживал дисциплину братии, никому не позволял не только сделать, но и сказать что-либо неподобающее. Тщательно избегал встреч и разговоров с женщинами. Роман же, наоборот, был так прост, что женщины не производили на него никакого впечатления, всем равно, и мужчинам, и женщинам он преподавал, призывая имя Божие, испрашиваемое ими благословение.
ІІІ.
Случилось так, что у аббата Лупикина не стало хватать средств для пропитания такой большой общины, тогда Господь открыл ему место в глуши, где давным-давно было спрятано сокровище. Он пошел в это место один и принес в монастырь столько золота и серебра, сколько мог на себе унести; купив затем на эти деньги пропитания, кормил он большую братию, собравшуюся для служения Господу. И так делал каждый год. Никому из братии не открыл то место, указанное ему Господом.
Как-то раз приехал он навестить братию в Алеманнии. К полудню, когда все были еще на полях, он вошел в трапезную; там увидел, что готовится множество разных блюд, разной рыбы в том числе, и сказал сам себе: “Не годится, чтобы монахи, ведущие отшельническую жизнь, пользовались всем этим пышным изобилием”. И тот час же велел приготовить большой котел. Котел поставили на огонь, и, когда в нем начала кипеть вода, он бросил туда все приготовленные блюда – рыбу вперемежку с овощами и приправами, все, что предназначалось к пище монахов – и сказал: “Пусть братия лучше едят из этого котла вместо того, чтобы поглощать вкусности, отвлекающие их от Божиих трудов”.
Когда монахи узнали об этом, то многим это очень не понравилось. И двенадцать человек, посовещавшись между собой, решили в пылу гнева уйти, и ушли, продираясь сквозь заросли, в поисках мирской вкусной пищи.
Все это немедленно открылось Роману в видении, ибо Господь не желал скрывать от него то, что произошло. Поэтому, когда Аббат вернулся в монастырь, он сказал ему: “Если ты пошел туда, чтобы разогнать братию, лучше было бы тебе вообще туда не ходить!”
Лупикин на это ответил: “Не беспокойся, возлюбленный брат мой, о том, что произошло. Знай, что ток Господа очищен, в амбар попала только пшеница, а солома выброшена”. – “Пусть бы было так, – ответил Роман, – чтобы никто из них не ушел. Прошу, скажи мне, сколько их ушло?” – “Двенадцать человек, – ответил Лупикин, – лицемерных и гордых, в которых не обитает Господь”. Тогда Роман произнес в слезах: “Верю, в милости Своей Господь не отдалит их от сокровищницы Своей, а соберет и вернет всех, кому предназначено страдать”.
И, помолившись о них, он добился их возвращение к благодати Господа Всемогущего. Господь действительно тронул сердца их, и, совершая свою епитимью за грех свой, они собрались вместе и основали свой монастырь, где до сего дня прдолжают славить Господа. А Роман пребыл таким же простодушным и прославился добрыми делами, навещая больных и исцеляя их молитвой.
IV.
И однажды, когда он ехал навестить братию, случилось так, что, застигнутый в пути темнотой, он свернул с дороги в сторону и попал в маленький приют для прокаженных. В нем было девять человек. Они приветствовали его, а он, полный христианской любви, немедленно велел согреть воды, собственноручно умыл им ноги и разделил с ними трапезу. Потом приготовил большое ложе, чтобы отдыхать вместе со всеми, не страшась ужасных пятен проказы. Когда прокаженные заснули, он бодрствовал, пел псалмы. И во время псалмопений протянул руку и коснулся одного из людей, и тот сразу же очистился. Он коснулся другого таким же целительным прикосновением, и тот также сразу был исцелен. Когда они поняли, что им вернули здоровье, то стали тормошить своих соседей, чтобы все проснулись и смогли бы попросить Преподобного и их очистить. А когда наступило утро, то, видя, что у всех у них чистая, здоровая кожа, Роман возблагодарил Бога, со всеми распрощался, каждого поцеловал и уехал, наказав им всегда хранить в сердцах своих заповеди Божии и совершать богоугодные дела.
V.
Однажды Лупикин, уже в преклонном возрасте, обратился к королю Хильперику, который в то время правил Бургундией, узнав, что тот в то время был в городе Женеве. Когда он вошел в дверь, стул Короля, сидевшего тогда за обедом, задрожал. Охваченный страхом, тот спросил у людей своих: “Землетрясение?” Присутствующие говорили, что они ничего не почувствовали. Тогда Король сказал: “Бегите скорее к двери, может быть там какой-то враг, возжелавший нашего королевства или навредить нам, не без причины же зашаталось сидение мое”. Поспешив к двери, они нашли там Старца, одетого в звериные шкуры; когда доложили о нем Королю, тот велел: “Приведите его пред очи мои, хочу видеть, что это за человек”.
Его привели, и Лупикин предстал пред Королем, как когда- то Иаков пред фараоном4(Быт. 47, 7). Хильперик спросил его: “Кто ты и откуда пришел? Чем занимаешься? Какая нужда привела тебя к нам? Говори!” Лупикин отвечал: “Я – отец стада Божия; хотя Господь устраивает, что с Его постоянной помощью духовную пищу они имеют, пищи телесной иногда не хватает. Поэтому прошу Ваше Величество дам им необходимую пищу и одежду”. Услышав эти слова, Король сказал: “Берите поля и виноградники и сможете жить и удовлетворять свои потребности”.
Но Лупикин ответил: “Мы не возьмем поля и виноградники, но если то угодно будет Вашему Величеству, назначьте нам часть доходов. Ибо не престало монахам увлекаться мирским изобилием, а в смирении сердечном искать Царствия Божия и правды Его”. Когда Король услышал эти слова, он отдал приказание, чтобы они каждый год получали триста мер пшеницы и столько же вина в добавление к ста золотым монетам на покупку одежды для братии. Говорят, что казна выделяет все это до сих пор.
VI.
Когда аббату Лупикину и его брату Роману стало много лет, Лупикин сказал брату: “Скажи мне, в каком монастыре ты хочешь, чтобы приготовили тебе могилу, чтобы мы могли покоиться вместе?” Тот ответил: “Невозможно, чтобы могила моя была в монастыре, куда доступ женщинам запрещен. Ты ведь знаешь, что, несмотря на недостоинство мое и без всякой заслуги с моей стороны, Господь Бог мой удостоил меня дара исцелять и что многие были бы исцелены наложением моей руки и силой Креста Господня от разных болезней. Многие будут приходить к моей могиле, когда я оставлю этот мир. Вот почему я прошу, чтобы меня положили вне монастыря”.
По этой причине, когда он умер, похоронили его на холме в десяти тысячах шагов от монастыря. Позже над могилой его была построена большая церковь, где каждый день собиралось много народа. И там действительно во имя Божие совершались многие чудеса: слепые обретали зрение, глухие слух, парализованные способность ходить.
Что касается аббата Лупикина, когда он умер, его похоронили в базилике монастыря, и он, таким образом, принес Господу таланты, преумноженные из данных ему5(Мф. 25, 16–17), то есть блаженные сообщества монахов, посвятивших свою жизнь прославлению Всевышнего.
Примечания
Более полное анонимное житие сих святых, а также их последователя преп. Евгенда дошло до нас примерно с 520 года, это приблизительно за семьдесят лет до появления “Жития” свят. Григория (Vita Patrum Jurensium, латинский текст и французский перевод в Vie des Peres du Jura Франсуа Мартэна, Париж, 1968 г., “Христианские источники”, № 142).
Преп. Роман умер около 460 года и поминается 28 февраля, в один день с преп. Иоанном Кассианом (в невисокосные годы), чьи “Правила” он принес с собой в глушь. Преп. Лупикин умер примерно в 480 году и поминается 21 марта.
“Жизнь Отцов” – “Vita Patrum” святителя Григория немного отличается от “Жития Юрских Отцов” – “Vita Patrum Jurensium”. В частности, в последней книге утверждается, что преп. Лупикин никогда не был женат. Возможно, подчеркивание святителем Григорием того, что преп. Лупикин был главным аббатом, связано с тем, что последний после кончины преп. Романа в течение примерно двадцати лет был единственным аббатом.
Второй монастырь, основанный святыми, был в Лауконе, где чаще жил преп. Лупикин; третьим монастырем обычно считается Романмутьер в Швейцарии.
Король Хильперик – это, возможно, король бургундцев, который правил в Женеве в 476–477 гг.; его дочерью была св. Клотильда, супруга короля Кловиса.
Монастырь Кондадиско процветал в течение многих столетий по своем основании. В средние века он был богатым землевладельцем, а его аббат занимал важное положение в феодальном обществе Запада. В XVIII веке монастырь был секуляризован, а его святыни осквернены во время Французской революции. В настоящее время это горный курортный городок Сен-Клод. (Его историю см. в “Истории аббатства и земли Сен-Клод” Поля Бенуа, Монтре-сюр-Мер, 1890, 2 тома.)
Преп. Роман был погребен в обители, которую святые основали для своей сестры Иолы (не упомянутой в этом житии); это место, в нескольких километрах от Кондадиско, сейчас деревня Сен-Роман-де-Рош. Преп. Лупикин был погребен в Лауконе (сейчас село Сен-Лупикин). В этих местах, возможно, все еще почивают их мощи.
(продолжение следует)