«VITA PATRUM» Свт. Иллидий, Клермонский чудотворец

Продолжение.

Читайте предисловие к нашему разделу «Святые Запада» на сайте N.E.W.O.D.

Житие святителя Иллидия

Память 5/18 июня († 385)

Среди семян вечной жизни, которые Небесный Сеятель в поле с непаханой землей орошает водами, изливающимися из Божественного источника в его проповедях и которые оплодотворяет Своим учением, есть одно, о котором Он говорит нам: “Иже не приимет креста своего и вслед Мене грядет, несть Мене достоин”¹(Мф. 10, 38). И еще Он говорит: “Аще зерно пшенично пад на земли не умрет, то едино пребывает; аще же умрет, мног плод сотворит. Любяй душу свою, погубит ю; и ненавидяй души своея в мире сем, в живот вечный сохранит ю”²(Ин. 12, 24–25). Более того, разве не сказал апостол Павел, сей избранный сосуд: “Всегда мертвость Господа Иисуса в теле носяще, да и живот Иисусов в теле нашем явится”³(2Кор. 4, 10)?

Поэтому исповедники Христовы, которым не выпадала доля мученическая во времена гонений, становились собственными своими преследователями; чтобы быть достойными Господа, они поднимали на себя кресты воздержания, а чтобы жить с Ним Одним, умерщвляли члены свои, помня о словах Апостола: “Живу же не ктому аз, но живет во мне Христосъ”⁴(Гал. 2, 20). И опять же, цитируя стих 43-го псалма: “Тебе ради умерщвляеми есмы весь день, вменихомся якоже овцы заколения”⁵(Рим. 8, 36).

Ибо внутренним зрением своим видели они Господа Небесного, спускающегося на землю, не унижаемого смирением, но волей Своей смиряющего Себя ради спасения мира; видели они, что на Крест вознес Он не славу Божества, а жертву плоти, о нем предсказал Иоанн незадолго до того: “Се Агнец Божий, вземляй грехи мира”⁶(Ин. 1, 29). Они чувствовали своей плотью, как вбивают гвозди, когда, распятые страхом пред Ним и исполненные ужаса пред Божественным Судом, в тела свои не допускали ничего недостойного Его Всемогущества, следуя словам 118 псалма: “Пригвозди страху Твоему плоти моя, от судеб бо Твоих убояхся”.

В них тоже горел тот яркий свет Воскресения, которым просиял ангел, отваливший от гроба камень, о нем упоминается в 16-ой главе от Марка: “И вшедша во гроб, видеша юношу седяща в десных, одеяна во одежду белу; и ужасошася”. Так и Иисус просиял, когда вошел нежданно, при закрытых дверях, к апостолам и когда, напитав их словами жизни, вознесся на Престол Небесный.

Среди таких блаженный исповедник Иллидий имел в сосуде сердца своего то, что достоин был стать храмом Духа Святого.

Собираясь написать нечто о жизни его, я прошу снисхождения у своих читателей. Действительно, не изучал я грамматику, не читал ученых мирских авторов, но подчинился настоянию блаженного Авита, епископа Клермонского, который побудил меня написать труды для Церкви.

Даже то, что я слышал в его проповедях или что он обязал меня прочитать не сформировали моего суждения, так как я не знал, как исполнить, именно он после песней Давида подвел меня к словам проповеди Евангелия, а потом к деяниям и посланиям апостолов.

Именно от него узнал я об Иисусе Христе Сыне Божием, Который пришел, чтобы спасти мир и научился я относиться с достойным их уважением к Его друзьям, которые подняли крест сурового образа жизни и последовали за Женихом. Итак, обнаруживая всю дерзость моего невежества, я собираюсь как можно лучше рассказать то, что узнал о блаженном Иллидии.

I.

Святитель Иллидий⁷В просторечии — святой Аллир (Allire), зарекомендовав себя святостью своей совершенной жизни и соединивший в себе разнообразные дары, которыми его Господь удостоил, сподобился (того, чего до того времени не хватало его святости, уже столь высокой) быть избранным богодухновенными людьми епископом Церкви Клермона⁸[франц. Clermont; лат. Claromons, Claromontum], город (с 1630 Клермон-Ферран) на юге центральной части Франции (деп. Пюи-де-Дом), кафедра католич. архиеп-ства. Территория диоцеза К. (в границах до 1317) в целом совпадала с исторической обл. Овернь. и пастырем агнцев Божиих.

Слава о его святости, умноженной разнообразными добродетелями, распространилась не только по всем частям земли Овернь, но и перешла границы соседних городов.

И случилось так, что весть о его славе достигла слуха Императора в Трире, дочь⁹Могила дочери императора Максима сохранялась в аббатстве свят. Иллидия, по крайней мере, до 1311 года, когда она была вскрыта (римо-католическим) епископом города, и была уничтожена надпись, свидетельствовавшая о ее исцелении свят. Иллидием. которого одержима была нечистым и очень страдала. Не могли найти никого, кто бы мог избавить ее от этого, пока слухи людские не указали на святителя Иллидия.

Император немедленно послал гонцов, которые быстро выполнили его приказ и доставили в вышеупомянутый город святого Старца, принятого с большим почтением Императором, сильно печалившимся из-за несчастья с его дочерью.

В сильной вере в Господа Епископ простерся ниц в молитве и после того, как провел всю ночь в псалмопениях и песнопениях духовных, он засунул пальцы в рот отроковицы и вырвал злого духа из ее измученного тела. Император, увидев такое чудо, предложил Святителю много золота и серебра.

Владыка отказался от денег, но получил дозволение, чтобы город Клермон, плативший дань пшеницей и вином, мог платить ее золотом, потому что дань в прежнем виде было очень трудно перевозить. Святитель, исполнив срок своей земной жизни, умер, как говорят, в этом самом путешествии, дабы отправиться ко Христу.

Его перевезли и похоронили в родном городе¹⁰Saint-Alyre, позже бенедиктинское аббатство, располагалось в пригороде к северу от Клермона, который теперь именуется Клермон-Ферран, было разрушено во время Французской революции. В склепе покоились мощи святого Alyre, четвертого епископа Клермона, согласно традиции..

II.

Быть может, поскольку люди очень часто склонны ворчать, кто-нибудь начнет брюзжать, говоря: “Невозможно, чтобы за сотворение единственного чуда этого человека зачислили в святые”. И все же, если хорошенько взвесить, что сказал в Евангелии Господь: “Мнози рекут Мне во онъ день: Господи! Господи! не Твоим именем бесы изгонихом? и Твоим именем силы многи сотворихом? И тогда исповем им: яко николиже знах васъ”¹¹(Мф. 7, 22–23), тогда, конечно, все скажут, что благодать, которая исходит от могилы, более достойна славы, чем та, которая явлена была при жизни в этом мире, поскольку последняя может быть запятнана от всяких мирских занятий, а первая полностью чиста.

Поскольку, как мы полагаем, что то, что сотворено было святителем Иллидием до того времени, было предано забвению и до нас не дошло, мы поведаем о том, что видели собственными глазами, что нами проверено или что мы узнали от достойных доверия людей.

В то время, когда Церковью Клермона управлял епископ Галл, пишущий эти строки был еще юн и тяжело болел; Епископ часто навещал его и, будучи его родным дядей, нежно его любил. Желудок его был наполнен большим количеством жидкости, и он был охвачен сильным жаром.

Тогда к отроку пришло желание, внушенное, наверное, Господом, чтобы его отнесли в базилику святителя Иллидия. И когда слуги на руках отнесли его к могиле Святого, где он со слезами помолился, он почувствовал себя лучше, чем было до этого, но когда его отнесли обратно в дом, лихорадка возобновилась.

И вот однажды, когда ему стало хуже, температура поднялась выше, чем обычно, так что засомневались, оправится ли он, мать пришла к нему и сказала: “Дорогой мой сын, сегодня у меня будет печальный день, раз у тебя такая высокая температура”. И он ответил: “Прошу тебя, забудь всю печаль, а отправь меня обратно к могиле блаженного епископа Иллидия, так как я думаю и верю, что его добродетелью ты обретешь радость, а я здоровье”.

Потом, когда его отнесли к могиле Святителя, то, распростершись там, он вознес молитву Иисусу и обещал, что если заступничеством епископа Его он будет исцелен от болезни, то будет служить Церкви, и что он не покинет этого места, пока молитва его не будет услышана.

Не успел он этого произнести, как почувствовал, что температура его сразу же упала, и, позвав слуг, попросил, чтобы его отнесли домой. Там его положили на постель, и, пока все обедали, у него сильно пошла из носа кровь, и с истечением этой крови, ушла и его болезнь, что произошло, конечно, благодаря блаженному Исповеднику. Подобным же образом недавно слуга графа Венеранда, который долгое время был слепым, целую ночь читал молитвы у могилы Святителя и вернулся домой исцеленным.

III.

Что касается того, что происходило от его мощей, вот что видел собственными глазами вышеназванный писатель.

В первый год его служения епископом (573) он открыл часовню в Туре, пониже своей епископской резиденции, и поместил в нее некоторые мощи этого Святителя вместе с мощами других святых.

Через много дней после ее открытия его аббат посоветовал ему сходить посмотреть на мощи, которые он возложил внутри, чтобы они не начали портиться от сырости нового здания. Увидев, что они сырые, он достал их и начал сушить перед огнем. Потом положил обратно в их ковчежцы и перешел к мощам блаженного епископа Иллидия. Когда он держал их перед огнем, нить, которая их скрепляла, так как она была слишком длинная, упала на тлеющие угли и начала сверкать из огня подобно меди или железу. И он не обратил было особого внимания на то, что случилось с нитью, думая, что она уже превратилась в пепел, но нашел ее целой и невредимой, ибо она до этого служила славному Иерарху.

IV.

У одного ребеночка примерно десяти месяцев от роду (он считался и потом признали, что это так и есть, правнучатым племянником самого Святителя) началось серьезное заболевание. Мать его плакала не столько из-за возможной его смерти, сколько из-за того, что ребенок не принял еще святого таинства крещения. Наконец, послушавшись совета, она отправилась к могиле блаженного Исповедника, положила на камень больного младенца, который едва дышал, и принялась усиленно молиться над могилой.

Когда птица, возвещающая зарю, захлопала крыльями и громче, чем обычно, запела, дитя, всю ночь пролежавшее распростертым на могиле и почти мертвое, обрело силы. Ребенок улыбнулся и позвал мать. Божественное провидение руководило его устами, когда он сказал: “Иди сюда”.

Но мать, исполненная и радости, и страха (ибо она никогда прежде не слыхала голоса своего сына), стояла, как громом пораженная. “Чего тебе надобно, дитятко?” Он ответил: “Побеги быстрее и принеси мне чашку воды”. Но она не сошла с места и продолжала молиться до наступления дня, воздавая хвалу Святителю и посвящая ему своего сына; потом вернулась домой. Ребенок попил воды, еще более окреп и полностью выздоровел. Но теперь он снова не мог говорить (а лишь кричал, как всякий младенец), пока не достиг того возраста, когда уже пора было говорить.

Думаю, следует мне рассказать и о том, что случилось, когда разожгли печь, чтобы обжечь известь для базилики. Перемычка, на которой держался вход в печь, сломалась, а около печи в это время спали люди, и в их числе Аббат этой церкви.

Аббат сразу же увидел во сне Епископа, который сказал ему: “Поскорее разбуди всех, как бы они не пострадали. Перемычка, на которой держится масса камней вот-вот упадет”. Аббат проснулся, всех заставил отбежать от печи, и масса камней упала по обе стороны от печи, не повредив никому из бывших там, а ведь без вмешательства епископа случилось бы, полагаю, по-другому. Потом Аббат после молитвы над могилой Святителя велел перемычку починить, камни вернули на место, и, содействием Святителя, они завершили начатую работу.

Блаженное тело Исповедника было издавна похоронено в склепе, но, поскольку строение было узкое и туда трудно было войти, святитель Авит заказал выполненную в круглой форме апсиду, и сделана она была превосходно; и, собрав святые мощи, которые он нашел в деревянном гробу, поместил их, согласно обычаю, в саркофаг. В этом месте покоится тот, кто по заслугам был прославленным иерархом.

V.

Сообщали также о многих других чудесах этого Святого, но я посчитал, что их пересказ займет слишком много места; думаю, что сказанного вполне достаточно для верующих право, а тому, кому этого малого недостаточно, и долгие рассказы не пойдут на пользу.

Истинно, у его могилы слепые прозревают, бесы изгоняются, глухие обретают слух, хромые исцеляются по милости Господа нашего Иисуса Христа, Который обещал дать верным все, о чем они попросят, не сомневаясь в своих молитвах.

(продолжение следует)