История одного любящего сердца
Знаешь, как я поняла, что Генаша – мой человек, и именно за него мне надо замуж?» – спросила Татьяна Анатольевна Сердцева, с умилением глядя на своего Геннадия Павловича, и продолжила: «У меня был другой ухажёр, и его всегда возмущало, когда я кому-то помогала – «а почему ты?.. у них родня есть?.. ты что, обязана?..» и всё в таком духе. А с Геной мы как-то шли по улице, увидели впереди старушку с большими сумками и, не сговариваясь, одновременно подскочили к ней с двух сторон и подхватили тяжёлую ношу.
(Т. А. Сердцева)
Вот так эти два человека и прожили свою длинную нелёгкую жизнь – нося тяготы окружающих их людей.
30 декабря 2006 года умер крупный учёный, доктор ветеринарных наук, профессор Якутской сельхозакадемии Геннадий Павлович Сердцев, а 11 января 2021-го в Санкт-Петербурге на 84 году жизни отошла ко Господу его верная жена, Татьяна Анатольевна, некогда известный на всю Якутию радиожурналист.
История без памяти
Одна из коллег Татьяны Анатольевны Сердцевой посетовала, что молодые журналисты не знают даже её имени. А ведь она была звездой радиоэфиров!
Мне же казалось, что без Татьяны Сердцевой представить историю православия в Якутии, Никольский храм, Преображенский собор столицы просто невозможно.
Татьяна Анатольевна уехала в Санкт-Петербург всего каких-нибудь 10-11 лет назад. Сколько же их было, верных христиан, трудами, молитвами, копеечками которых возрождалась и наполнялась православная жизнь в Якутии! И всё? Забыли?
Нет. «Расскажите о ней!», – попросила Саргылана Михайлова, пришедшая в Богородицкий в 2011-м. И я в который раз пожалела, что не записывала ни захватывающие рассказы об экспедициях Геннадия Павловича, ни подробнейшие истории его супруги. Что ж, попробую восстановить хоть что-нибудь сейчас, с помощью её друзей и учеников.
Головомойка
Представьте, каким же надо быть человеком, чтобы твои ученики, став родителями и даже бабушками, продолжали относиться к тебе, как к Учителю, как к матери?!
Татьяна, дочь выдающегося якутского геолога-нефтяника Анатолия Кузьмича Боброва, после окончания университета отправилась работать в Верхнеколымский район. В посёлках Зырянка и Нeлемное красивая, высокая, белокурая, голубоглазая девушка не только учила детей писать, читать, любить родителей, уважать стариков, беречь свою землю, дружить… Она сама мыла в бане юкагирских ребятишек.
До последних дней жизни Татьяна Анатольевна вспоминала об этом времени и о своих учениках, перечисляя их по именам, рассказывая подробности жизни, словно рассталась с ними пару лет назад. Впрочем, многие из них связи с ней никогда и не теряли: приезжали после школы в Якутск учиться, останавливались у неё, кормились, выдавались замуж, приводили своих детей, а потом и внуков…
Татьяна Анатольевна и её муж… всегда интересовались всеми нашими делами. Когда мы бывали у них в гостях, Татьяна Анатольевна в первую очередь кормила нас вкусной домашней едой. Она всегда приходила на помощь в трудную минуту. Возможно, благодаря её материнскому вниманию, любви, заботе мы смогли адаптироваться в городе и получили образование.
(Анастасия Семеновна Слепцова-Винокурова и Анна Ивановна Дьячкова)
Ученицы даже в Питер к ней приезжали со своими семьями. Протоиерей Михаил Павлов, настоятель мархинского храма Архистратига Божьего Михаила, свидетельствует, что в Нелемном люди помнят её до сих пор!
Но Татьяна Сердцева была учителем не только для своих школьных учеников. Позже, в Якутске, работая на гостелерадио, она учила молодых коллег тонкостям профессии, честности, внимательному отношению к делу и к людям. А когда воцерковилась, стала учителем, сама того не понимая, для прихожан и даже для священников, преподавая им уроки милосердия, любви и верности, не словами, конечно, а собой, своим благоговейным отношением к людям, к храму, ко Христу, Которому поверила всем своим самоотверженным сердцем.
«Красная удавочка»
Свою передачу «Красный галстук» Таня называла «удавочка моя» – очень тяжело ей было, ведь вещание на русском языке она вела одна. По туристическим слётам, пионерским лагерям моталась, репортажи делала. Электронного монтажа ещё не существовало, и она по пять-шесть часов склеивала уксусом кусочки плёнки. Это был подвиг, так она работала!
Мы были с Сердцевыми соседями. Жили рядом в старых деревянных домах. Девчонкой я постоянно приходила к ним в дом, брала почитать книги, разговаривала с Татьяной Анатольевной, таскалась хвостиком за её дочкой Людой, которая меня была старше, и не могла себя заставить пойти наконец домой.
(Журналист Ольга Гостюхина)
Татьяна Анатольевна в ту пору работала редактором детской программы на республиканском радио. Не удивительно, что первая проба была у меня в радиоэфире, хотя она не приветствовала мой интерес к журналистике – неженская профессия.
Конечно, тётя Таня, как я её называла, была мне примером для подражания не только в профессии, но и в жизни. Она умела слушать, говорить мудрые и очень нужные вещи, прощать то, за что и сам себя не простил бы, верить искренне и немного по-детски. В радиожурналистике я была недолго, но профессию выбрала ту самую, неженскую.
Смешная красавица
Для молодых коллег Таня была другом и в работе, и в жизни. Никогда не слышала я, чтобы хоть слово плохое сказала о ком-либо. Мы-то могли косточки перемыть, а она умела чужие поступки объяснить и простить.
И смешное вспоминается. Мы со Светой Соколовой курили, был грех. А Таня боролась с этим. Поймав нас за гнусным делом, она бежала по коридору, требуя выбросить «папироски», а мы, две взрослые тётки, от неё улепётывали.
Ещё она умела одомашнить редакционный быт. Всех подкармливала, умудрялась на маленькой плитке что-нибудь приготовить. Даже пшённая каша у неё получалась вкусной. Талант во всём!
Высокодуховной Татьяна была всегда. И когда стала христианкой, я подумала, что её истовая натура нашла своё. Раритетный человек! Таких остались единицы.
Татьяна Анатольевна и Геннадий Павлович оба были высокие, яркие, видные, но к внешности своей относились почти что пренебрежительно. Не все видели их красоту.
Галина Захаренко вспомнила эпизод, который её очень удивил когда-то. Коллеги спорили, кто же у них в телерадиокомпании самый красивый. И Гарри Борисович Зельбет, звукорежиссёр, человек-легенда, сказал, что Татьяна – самая-самая. Он обратил внимание на её стать, лебединую шею, благородство: наверное, в ней течёт дворянская кровь! А какими лучезарными были её глаза!
При этом Татьяна Анатольевна совершенно не боялась выглядеть смешной, она была настолько натуральна и естественна в своих реакциях!
Галина Иннокентьевна рассказала одну потрясающую историю:
Однажды Танечка возвращалась домой после насыщенного трудового дня. На подступах к родному порогу ей преградила путь огромная собака, отнюдь не с дружелюбными намерениями, и с грозным рыком начала наступать. Тут Татьяна встала на четвереньки и… громко залаяла. Пёс был настолько ошарашен, что с позорным повизгиванием ретировался. В этом эпизоде вся наша Таня!
В старости Танюша Анатольевна, как я её называла, красоты своей не потеряла, хоть и согнулась спинка, и зубы начали выпадать, но в лице её стала проступать некая младенческая радостная изумлённость. И это делало её забавной, что ей самой ужасно нравилось, поскольку радовало окружающих.
Матушка Ирина Золотухина считает, что Татьяна Анатольевна всё больше и больше начинала походить на старушку-сказочницу из детских фильмов или из прошлого века. Говорят, в старости у людей на лице начинает проявляться душа, а она у Татьяны Анатольевны Сердцевой была чистая, светлая, прекрасная! Женскую её особинку подчёркивала неспешность (если не сказать больше) и плавность движений.
Медленно, но верно
Была ли это природная флегматичность или выпестованное временем стремление к совершенству во всём, не знаю, но двигалась она как в замедленной съёмке и всё делала очень тщательно, а потому долго. И вечно везде опаздывала.
Традиционно после службы народ собирался за общим столом. Трапеза сближает, сплачивает общину, там люди знакомятся друг с другом, узнают о нуждах, организуют помощь, вместе молятся о помощи в чьей-то беде, вместе радуются чужим радостям. Естественно, Сердцевы никогда не приходили с пустыми руками (особенно я ждала её холодец!). Ну и, конечно, Татьяна Анатольевна помогала накрывать на стол.
Помню, как однажды ей поручили быстренько сделать салат. Это была ошибка. Потому что к моменту, когда всё остальное было уже готово, она справилась только с огурцами. Лёжа на скамье, я смотрела на её руки, тщательно нарезавшие чуть ли не миллиметровыми пластинками – один к одному – ломтики огурца, и понимала, что этого её подвига никто не оценит.
Община Преображенского собора за трапезой. 25 февраля 2011 г.
И стол, и кров
Всегда у Сердцевых кто-то жил или подкармливался. Хотя им ведь надо было помогать дочери, которая после школы училась в Ленинграде, а потом там и осела, создав семью. Отец Михаил и матушка Екатерина Павловы рассказывают, что когда их дети были маленькими, Татьяна Анатольевна и Геннадий Павлович каждую осень привозили им овощи со своего огорода целыми сумками. И нас с мамой они кормили с дачи – зелень, морковка, картошка, кабачки… Всё, что росло. А росло у них много.
Каждый год Сердцевы хотели умерить свой огроднический пыл, но никак не получалось, потому что думали о других, вечно приезжали в храм с пакетами, полными овощей, которыми щедро делились с не имеющими дач прихожанами. Это была черта обоих супругов – щедрость и странноприимство. Одни оставались у них на несколько дней, другие застревали надолго.
Да и мне есть что вспомнить. До того, как раба Божия Текуса не пустила нас с матушкой на свою дачу, изредка мы отдыхали на сердцевской. Она находилась в чудном месте Сергеляха, на берегу озера. Как же мне у них было хорошо! Но не только мне. Там на даче у них всегда кто-то гостил. Являлись без предупреждения, иные специально, чтобы поесть, иные, чтобы пообщаться, но и те и другие всегда были накормлены досыта.
Переехав в Санкт-Петербург после смерти мужа, Татьяна Анатольевна и там с любовью принимала всех якутян. Матушка Ирина Золотухина поведала такой эпизод уже из питерского периода жизни Татьяны Анатольевны. Как-то Нели Леонидовна Ершова, одна из самых активных прихожанок, много сделавшая для Якутской епархии, намеревалась причаститься, а потом встретиться с Танюшей. Так что бы вы думали, Татьяна Анатольевна сварила картошку и привезла её прямо в храм, чтобы покормить голодную подругу.
Иерей Дионисий Сеничев, клирик Иннокентьевского храма в г. Ленске, бывая в Санкт-Петербурге, тоже всегда останавливался у Татьяны Анатольевны, как у родного человека, ведь именно она некогда дала приют его молодой семье:
Узнав о том, что мы с Ксюшей хотим начать самостоятельную жизнь, съехать от родителей, и что у нас нет жилья, она сразу предоставила нам комнату, в которой мы квартировали довольно долго.
И признаётся: «Татьяна Анатольевна всё время рассказывала о муже. И даже во сне его звала». Ну что, наконец-то она воссоединилась со своим любимым уже навечно!
Любящее сердце
Татьяна Анатольевна Сердцева обладала необыкновенно любящим сердцем. Разумеется, больше всего она любила и переживала за своего мужа, дочку, внучек и зятя. Особенно страдала от того, что они не были воцерковлены. И каким же счастьем для неё стали исповеди и Причастие Геннадия Павловича. Можете представить, как она была благодарна священнику, который помог ему в приобщении к Церкви!
Им был настоятель Преображенского собора, протоиерей Сергий Клинцов (ныне настоятель Сретенского храма г. Курска). Он вспоминает, как легко, не стесняясь этого, Татьяна Анатольевна объяснялась ему в любви! По его словам, эти признания совершенно естественно воспринимались, потому что были по-детски искренними.
Матушка Ксения Сеничева пишет о том же:
Её мудрость в простоте своей заставляла меня не раз открыть глаза и посмотреть на обстоятельства совсем иным взором. «Солнышко моё, ты даже не знаешь, как я тебя люблю!» – слышится мне и теперь. И всегда щедра была на добрые слова и оценки.
А ещё в памяти сохранились моменты общения Татьяны Анатольевны с епископом Зосимой. Как смотрели они друг на друга, когда она брала благословение! Владыка, вечно преисполненный любви, и Татьяна Анатольевна, которая любовью к людям просто лучилась…
Не от мира сего
Протоиерей Игорь Золотухин, долгое время настоятельствовавший в Преображенском соборе г. Якутска, и теперь настоятель храма во имя Преображения Господня в г. Курске, духовный отец рабы Божией Татианы, говорит:
Нам повезло – Господь свёл нас с удивительными, словно из разных эпох, людьми. Аллегра Милиевна Малеванчук (Текуса) была из XVIII века, Татьяна Анатольевна Сердцева – из XIX, а Нели Леонидовна Ершова из ХХ столетия. Я таких больше не встречал.
Я закончу свой рассказ посланием отца Сергия Клинцова, написанным для меня после смерти любимой другини: «Какие слова могут стать утешением нам в этой утрате? Не человеческие, но Божественные: «Блажени непорочнии в путь, ходящии в законе Господни. Блажени испытающии свидения Его, всем сердцем взыщут Его…»1Пс 118, 1-2.
(По материалам И. Дмитриевой)
