Прп. Ефрем Сирин. Главная молитва Великого поста
Житие
Богослов, апологет, поэт, аскет и подвижник, «пророк покаяния», как называли его современники — преподобный Ефрем, родился в начале IV столетия на земле древней Месопотамии, входившей в состав Сирийского государства, в пригороде города Нисивина, в дни правления императора Константина Великого. Можно сказать, что святой родился на задворках Римской империи, на границе с Персидским царством.
Святой, как он сам пишет, родился в незнатной, но благочестивой семье христиан. Предки его жили подаянием, собирая милостыню, а деды и родители, ведя христианский образ жизни, возделывали землю и через это получали необходимое. Он с детства был наставлен в христианских добродетелях, был собеседником исповедников, свидетелем их подвига за Христа и даже родственником некоторых из мучеников.
Но пылкая юность и окружающий мир, так же, как и сегодня, ввергли будущего подвижника во многие испытания и искушения. Жизнь его проходила бурно и страстно, пока Господь не показал Ефрему всю опасность и бесплодность такого пути. Попав по ложному обвинению в тюрьму, юноша сподобился чудесного откровения, которое изменило всю его жизнь.
Проанализировав свою жизнь, святой увидел множество недостойных поступков, заслуживающих сурового наказания, раскаялся в них и дал обещание посвятить свою жизнь проповеди покаяния, что незамедлительно исполнил после оправдания судьей. Как часто такое «перебирание в мыслях» своих поступков и намерений могло бы удержать многих из нас от падений и ошибок!
Удалившись к пустынножителям, св. Ефрем нашел в Нисибинских горах замечательного учителя и наставника, епископа Нисибийского Иакова, сделавшего из «неучёного и малосмысленного», но любознательного и целеустремленного юноши знаменитого проповедника и экзегета, поэта и богослова.
Ведь это был особый для жизни Церкви IV век — «золотой век» христианского богословия, но для этого торжества христианскому богословию надлежало пройти через столкновение двух миров, двух мировоззрений: эллинизма и христианства. Церковь не отвергает и не отрицает античную культуру, вбирая в себя все лучшее и превращая это в особый сплав, но эллинизм не приемлет христианства.
Все это мы видим на примере преподобного Ефрема.
В лице преподобного Ефрема эдесские пустынники и аскеты получили яркого и талантливого апологета, прекрасно знающего Св. Писание. Он со всем своим талантом обрушивается на укоренившиеся в Эдессе ереси, привнесенные последователями Маркиона, Бардесана и Мани.
Причем святой смело использовал популярные в Эдессе направления религиозной практики, чтобы привлечь молодежь к православному исповеданию. По свидетельству учеников святого, он, выяснив, что жители Эдессы очень любят пение и среди них особо популярны многочисленные гимны Бардесана, решил отвлечь молодежь от их этих песен и плясок. Сохранив популярные мелодии и гармонии, преподобный наполнил их новым духовным содержанием. Обладая музыкальным дарованием и многолетним опытом диаконского служения, он составил хоры из среды молодежи и обучил их новым гимнам и песнопениям. «Гимны его были исполнены прекрасных мыслей и духовных поучений о Рождестве, Страстях Господних, Воскресении и Вознесении, а также об исповедниках, о покаянии и об умерших… Он был среди них как отец и подыгрывал им на арфе… и весь город сплотился вокруг него».
До нас дошло около 400 таких гимнов, составленных сирийским псалмопевцем, которые уже к V веку объединялись в тематические сборники. На основе их святитель Феофан Затворник создает в XIX веке «Псалтирь прп. Ефрема Сирина», пользовавшуюся в среде русского монашества большой популярностью.
Согласно Преданию, преподобный Ефрем до конца дней своих оставался диаконом, он жил в добровольной бедности и завещал похоронить себя как нищего странника. Блаженная кончина его последовала около 373 года.
Блаженный Иероним свидетельствует: слава его была такова, что в иных церквах тексты Писания сопровождались чтением сочинений Ефрема. По необъятности богословского и поэтического наследия (считается, что святой написал на сирийском языке более 3 миллионов строк), Святая Церковь называет преподобного Ефрема «лирою Святого Духа».
Молитва святого Ефрема Сирина
«Господи и Владыко живота моего, дух праздности, уныния, любоначалия и празднословия не даждь ми.
Дух же целомудрия, смиренномудрия, терпения и любве даруй ми, рабу Твоему.
Ей, Господи, Царю, даруй ми зрети моя прегрешения и не осуждати брата моего, яко благословен еси во веки веков. Аминь»
В дни Великого поста принято читать молитву Ефрема Сирина. Его молитва состоит всего лишь из трех десятков слов, а вмещает в себе все самые главные элементы покаяния, указывает на то, к чему следует приложить основные усилия молящемуся.
Покаянная молитва Ефрема Сирина настолько важна, что в храме ее читает священник (а не диакон или чтец). Стоя лицом к Царским вратам, батюшка громко произносит три прошения, сопровождая каждое земным поклоном.
Поднявшись после третьего поклона, священник совершает двенадцать поясных поклонов, каждый со словами «Боже, очисти мя грешного».
По окончании их священник произносит молитву полностью и делает еще один земной поклон. Вслед за священником поклоны совершают все молящиеся в храме. Дома молитву Ефрема Сирина прочитывают вслух, кланяясь подобным же образом.
Молитву Ефрема Сирина начинают читать во вторник и четверг (вечера) Масляной недели – подготовительной недели перед Великим постом, – Пост уже частично начался, мы не едим мяса, а в среду и пятницу этой недели не служат Литургию. Далее молитва читается весь Великий пост, кроме суббот и воскресений. Вечером в воскресенье чтение молитвы Ефрема Сирина возобновляется. Последний раз молитва Ефрема Сирина читается утром в Страстную среду.
Акценты
Праздность, пишет протопресвитер Александр Шмеман в книге «Великий пост», — наш основной недуг и «корень всех грехов». «Это — та странная лень и пассивность всего нашего существа, что тянут нас всегда “вниз”… постоянно убеждают нас в невозможности, а потому и нежелательности что-либо изменить. Это поистине глубоко вкорененный в нас цинизм, который на каждый духовный призыв отвечает: “зачем?” и благодаря которому в течение всей нашей жизни мы растрачиваем данные нам духовные силы».
Уныние — плод праздности: во власти уныния человек «лишен возможности видеть что-либо хорошее или положительное; для него всë сводится к отрицанию и пессимизму». Такой человек — постоянный собеседник дьявола, который непрестанно «лжет… о Боге и о мире», «наполняет жизнь тьмою и отрицанием».
Любоначалие, то есть любовь к власти, входит в нашу жизнь под влиянием лени и уныния. Ведь, как объясняет отец Александр Шмеман, «если моя душа не направлена к Богу, не ставит себе целью вечные ценности, она неизбежно станет эгоистичной, эгоцентричной, а это значит, что все другие существа станут средствами для удовлетворения ее желаний и удовольствия». Не всегда любоначалие побуждает нас командовать другими людьми, оно может выражаться и «в равнодушии, презрении, отсутствии интереса, внимания и уважения к другим людям». Но в обоих случаях люди рассматриваются как «пешки», предметы окружающей нас обстановки, а не как самоценные личности.
Наконец, празднословие — это когда дар речи, полученный человеком от Бога, используется не по назначению. Слово, которое может стать мощным творческим инструментом, средством спасения ближнего и утверждения правды Божией, на практике «подкрепляет» дух праздности, уныния и любоначалия и приобретает огромную разрушительную силу…
Целомудрие противоположно праздности, продолжает отец Александр Шмеман: если праздность означает «рассеяние, разделение, изломанность наших мнений и понятий, нашей энергии, невозможность видеть вещи, как они есть, в их целом», то целомудрие — это прежде всего целостность, правильная иерархия сил и способностей человека.
Смирение — плод такого целостного взгляда на мир: «одни смиренные способны жить по правде, видеть и принимать вещи так, как они есть, и благодаря этому видеть Божие величие, доброту и любовь ко всем». Терпение рождается из смирения: только «“падший” в своей естественной природе человек — нетерпелив… скор на суд и осуждение других» и, руководствуясь неполными, изломанными, искаженными понятиями, «хочет, чтобы жизнь для него стала немедленно удачной». А «чем больше мы приближаемся к Богу, тем терпеливее мы становимся, тем более отражаем в себе свойственное одному Богу бережное отношение, уважение к каждому отдельному существу». Наконец, любовь — высший дар, цель всего нашего духовного пути, именно она и испрашивается в конце молитвы Ефрема Сирина.
«Отцы пустынники и жены непорочны»
Отцы пустынники и жены непорочны,
Чтоб сердцем возлетать во области заочны,
Чтоб укреплять его средь дольних бурь и битв,
Сложили множество божественных молитв.
Но ни одна из них меня не умиляет,
Как та, которую священник повторяет
Во дни печальные Великого поста;
Всех чаще мне она приходит на уста
И падшего крепит неведомою силой:
«Владыко дней моих! дух праздности унылой,
Любоначалия, змеи сокрытой сей,
И празднословия не дай душе моей.
«Но дай мне зреть мои, о Боже, прегрешенья,
Да брат мой от меня не примет осужденья,
И дух смирения, терпения, любви
И целомудрия мне в сердце оживи.»
(А. С. Пушкин)
В стихотворении «Отцы пустынники» выразился личный опыт переживания поэтом молитвы преподобного Ефрема Сирина. Она умиляет его и падшего крепит неведомою силой. Чаще всех других молитв она приходит на уста.
Признание это весьма значимо, поскольку стихотворение написано 22 июля через четыре месяца после того, как закончился Великий пост. Последний раз в храме в 1836 году она произносилась 25 марта в Великую среду за Литургией Преждеосвященных Даров.
Молитва А. Пушкина «Владыко дней моих», которая составляет основную часть стихотворения, в целом представляет точную поэтическую обработку великопостной молитвы: «Господи и Владыко Живота моего».
Насколько глубоким и устойчивым было духовное состояние А.Пушкина, запечатленное в стихотворении «Отцы пустынники и жены непорочны», можно судить по другим его произведениям этого времени.
В издаваемом им журнале Современник он опубликовал в 1836 году (кн.3) рецензию на книгу поэта и драматурга Сильвио Пеллико (1789–1854) Об обязанностях человека.
Заметка эта свидетельствует о светлой христианской настроенности поэта:
«Есть книга, коей каждое слово истолковано, объяснено, проповедано во всех концах земли, применено ко всевозможным обстоятельствам жизни и происшествиям мира; из коей нельзя повторить ни единого выражения, которого не знали бы все наизусть, которое не было бы уже пословицею народов; она не заключает уже для нас ничего неизвестного; но книга сия называется Евангелием, – и такова ее вечно новая прелесть, что если мы, пресыщенные миром или удрученные унынием, случайно откроем ее, то уже не в силах противиться ее сладостному увлечению и погружаемся духом в ее Божественное красноречие… Сильвио Пеллико десять лет провел в разных темницах и, получа свободу, издал свои записки. Изумление было всеобщее: ждали жалоб, напитанных горечью, – прочли умилительные размышления, исполненные ясного спокойствия, любви и доброжелательства».
(ПСС, Л., 1978, т.VII, с. 322–23)
(Иером. Иов (Гумеров), С. Абрикосов, И. Цуканов)
