Культ Рождества Христова в западноевропейской культуре

В дни, когда весь православный мир празднует рождение Спасителя ✨ , хочется сказать о писателе, который в корне изменил отношение к празднику Рождества Христова в западноевропейской культуре. Имя этого человека Чарльз Диккенс.
7 февраля 2024 года ему исполняется 212 лет! 🧐

Культ Рождества у Диккенса начинается с культа семьи и детства

Чарльз Диккенс (1812-1870) – это писатель, который рассказывает о празднике Рождества в свете культа семьи, важности семейных отношений.

Будучи рожденным в многодетной семье и пробивая себе дорогу в жизнь из тотальной нищеты, Диккенс всегда ценил то, что утратил еще в детстве. Джон Диккенс, отец писателя, был достаточно непосредственным, но весьма легкомысленным человеком и вел разгульный образ жизни, за что был посажен в долговую тюрьму. Эту семейную трагедию писатель передал в романе «Крошка Доррит» (“Little Dorrit”).

Чарльз был вторым ребенком среди восьмерых детей в семье Диккенсов, и уже в возрасте 11-ти лет он вынужден был взять на свои хрупкие детские плечи функцию кормителя семьи. Будущий писатель пошел работать на фабрику ваксы, где трудился в тяжелейших условиях, став живым свидетелем рабской эксплуатации детского труда. Так маленький Чарльз вынужден был резко повзрослеть под влиянием внешних обстоятельств. Об этом тяжелом опыте писатель поведал в романе о Дэвиде Копперфильде (“David Copperfield”).

Христианские ценности реализуется у Диккенса, прежде всего, в отношении к детям и детству. Имея опыт тяжелого детства, писатель как бы компенсирует его нехватку, создавая образы таких героев как мистер Пиквик, тот же Дэвид Копперфильд, Мартин Чезлвит, маленькая Нелл, Барнеби Радж, старик Джо и другие.

Все образы переполнены детским непосредственным взглядом на мир, который помогает героям не только видеть в людях хорошее, но и служить им любовью. Некоторые названные герои, такие как маленькая Нелл в романе «Лавка древностей» (“The Old Curiosity Shop”), даже жертвуют своей жизнью ради ближних.

Рождественское покаяние и преображение

Культ праздника Рождества в творчестве Диккенса начинается со знаменитой повести «Рождественская песнь в прозе» (“Christmas carol”), ставшей частью целого цикла «Рождественских повестей» писателя, написанных в 40-е годы XIX века.

Именно в этой повести на примере жизни дряхлого, чванливого, алчного и гордого клерка Скруджа¹(от англ. scrooge – скряга), который никого не любит и поэтому ненавидит Рождество, впервые в западной литературе показывается мотив духовно-нравственного преображения личности человека в канун такого праздника. Скрудж, как пишет Диккенс, «был не человек, а кремень. Да, он был холоден и тверд, как кремень, и еще никому ни разу в жизни не удалось высечь из его каменного сердца хоть искру сострадания. Скрытный, замкнутый, одинокий – он прятался как устрица в свою раковину. Душевный холод заморозил изнутри старческие черты его лица, заострил крючковатый нос, сморщил кожу на щеках, сковал походку, заставил посинеть губы и покраснеть глаза, сделал ледяным его скрипучий голос».

Однако во сне накануне праздника Рождества Христова Скруджу являются три духа, которые представляют ему перспективу такого отношения к жизни и людям вокруг. Последний дух показывает Скруджу одиноко стоящую пустую могилу, которую никто и никогда не посещает. Так хладнокровный Скрудж понимает, что его ждет одинокая старость и смерть в случае, если он не изменится внутренне: «…я знаю, что ты хочешь мне добра, а я стремлюсь к добру и надеюсь стать отныне другим человеком…» – говорит Скрудж духам.

Проснувшись Скрудж под влиянием этих духов начинает меняться: он радостно приветствует всех прохожих, поздравляя их с Рождеством Христовым, а своему офисному работнику прощает все долги. Более того, на улице Скрудж проявляет милостыню: начинает раздавать деньги, имущество нищим и бедным. C этого момента Скрудж перестает быть грустным и начинает по-настоящему радоваться и веселиться в Рождественскую ночь вместе со всеми. Так внутренне изменение Скруджа становится очень близким феномену покаяния и преображения личности, в целом характерному для русской литературы.

Помимо «Рождественской песни» среди произведений, посвященных празднику Рождества Христова, в творчестве Диккенса выделяются повести «Колокола» (“The Chimes”), «Сверчок за очагом» (“The Cricket on the Hearth”), Битва жизни (“The Battle of Life”) и «Одержимый, или сделка с призраком» (“The Haunted Man and the Ghost’s Bargain”). Еще у Диккенса существует также цикл «Рождественских рассказов» (“Christmas stories”) и романы, в которых празднику Рождества Христова уделяется большое внимание.

Однако именно вышедшая в декабре 1843 года «Рождественская песнь» в корне изменила отношение англичан к этому празднику. Она подвигла их не только к тому, чтобы готовить Рождественский пудинг, но и выходить в Сочельник на улицы, проявляя милостыню по отношению к нищим, бедным и обездоленным. Так именно с выходом «Рождественской песни» в общественном сознании англичан начинается культ праздника Рождества Христова.

Главный мотив писателя – это любовь ко Христу

Лейтмотивом всех диккенсовских произведений о Рождестве – это любовь ко Христу, которого писатель считал лучшим, Кто когда-либо жил на Земле. Именно об этом Диккенс говорит в своей книге «Жизнь Господа нашего Иисуса Христа» (“The Life of Our Lord”), вышедшей уже после смерти писателя. Эта книга представляет собой краткий пересказ всех евангельских повествований для детей. Вот, что пишет Диккенс об Иисусе Христе, обращаясь к детям: «Милые мои дети! Я очень хочу, чтобы вы узнали о жизни Иисуса Христа. О нем следует знать всем. Никто из тех, кто когда-либо жил, не был таким хорошим, добрым и кротким, и так жалел бы всех, кто несчастен потому лишь, что дурно поступали или потому, что болели или еще почему-то. А сейчас Он на Небесах, куда и мы надеемся попасть после смерти и встретить там друг друга и вечно быть счастливыми все вместе…».

В этой вере в рай и любви ко Христу Диккенс, по словам английского христианского писателя Г. К. Честертона, возрождает средневековую Англию, только не ту Англию, которую в европейском обществе привыкли характеризовать как «темные века» (“Dark Ages”), где господствовал материализм и начинались воины, столкновения на религиозной, а ту уютную, если хотите «старую добрую Англию» в составе еще Вселенской Церкви, где еще жил апостол Августин, а в сердцах людей господствовали любовь и милосердие. В этом заключается суть своеобразия христианской рождественской философии Диккенса.

Эта философия передалась в том числе и многим русским писателям. Неслучайно, Диккенсом так зачитывался Ф. М. Достоевский, который говорил, что приниженные, справедливые, но уступающие, юродивые и забитые есть почти «во всяком романе у великого христианина Диккенса». А себя и свою жену Анну Григорьевну Достоевский часто в шутку называл мистер и миссис Микобер, по аналогии с героями романа о Дэвиде Копперфильде.

Незаслуженно забытая супруга Чарльза Диккенса

Впрочем, Кэтрин была не только матерью, но и писательницей, весьма одаренной актрисой, искусным кулинаром, а также, по словам ее мужа, прекрасным спутником в путешествиях.

(Люсинда Хоксли, обозреватель ВВС; А. Бабук, кандидат филологических наук)