Жан-Клод Ларше: Бог не хочет нашего страдания. Цикл публикаций. Часть V. Воля Христа.

Продолжаем серию публикаций по материалам книги «Бог не хочет страдания людей»¹ французского православного философа, патролога, богослова и писателя, доктора теологии, доктора философии, хабилитированного доктора, профессора Жана-Клода Ларше.

Часть 4. Начало здесь.

Цель Христа состоит в том, чтобы страдание было уничтожено

Можно сказать, что Христос победил не только способность страдания приводить ко греху, но также и само страдание и что Он разрушил его в Себе и убрал прочь из человеческой природы.

Он уже в известной степени изгнал скорбь из Своей человеческой природы, поскольку был зачат девственным образом: никакое удовольствие не предшествовало этому зачатию, и никакая скорбь также не должна была следовать из этого для Того, Кто был зачат таким образом. Но мы видели, что Христос добровольно принял на Себя скорбь и, противостоя ей, предпочел ее победить. Он, сотворивший человека, становится человеком и рождается как человек, чтобы спасти человека, исцеляя страсти Своими страданиями.

Спасение, принесенное Христом, состояло в освобождении человеческой природы не только от власти греха и диавола, но также от страстности, тленности и смерти, которые были следствием прародительского греха, и, таким образом, в восстановлении этой природы в ее первоначальном состоянии, таком, в каком она была создана и какое знал Адам в раю , в каком она была чужда страстям, тленности и смерти и в каком, посему, она не знала страдания.

Преп. Максим Исповедник, вспоминая драматическое положение падшего человека, отмечает, что надо было «уничтожить неправеднейшее наслаждение и [возникшие] вследствие него справедливейшие утруждения…» для исправления страдающего естества [в первоначальное состояние, чтобы] …род человеческий вновь стал свободным от наслаждения и муки, получив обратно изначальный блаженный удел [своего] естества, не оскверняемого ни одним из признаков, внедряемых [в это естество зазорным] происхождением и тлением»¹.

Вот что взял на Себя Христос, Который, как Всесильный, не ослабевал, исполняя исцеление людей. Комментируя это утверждение, схоласт «Вопросоответов к Фалассию» отмечает, что Своим всемогуществом Христос, «[пройдя] через страдания и смерть, создал для естества [человеческого] вечную жизнь и непреложное бесстрастие» . В действительности, отмечает далее преп. Максим, Христос «опять восстановил естество [человеческое], даровав ему бесстрастие посредством [Своих] страданий, отдохновение — посредством [Своих] утруждений»².

Возрожденная в Лице Христа, умершего и воскресшего, человеческая природа вновь возвращает себе полное здоровье. Она вновь обретает свои первоначальные свойства, сообразовываясь с их качествами так, что ничто не может изменить их к худшему или ослабить.

Преп. Дорофей Газский говорит о том, что Христос «принял самое естество наше, начаток нашего состава, и сделался новым Адамом, по образу Бога, создавшего первого Адама, обновил естественное состояние и чувства опять сделал здравыми, какими они были в начале»³.

От того, что́ Христос реализовал в Себе действительным образом, все люди получили пользу (потому что Он воспринял на Себя все человеческое естество, иначе говоря, возглавил в Себе все человечество), но потенциально. Только в конце времен, после Всеобщего Воскресения, все будет действительно обновлено и все люди на деле станут носителями естества, которое Христос в Самом Себе сделал совершенным и показал Своим ученикам после Своего воскресения.

Окончательное исчезновение страдания в Царствии Небесном

В конце времен через Христа, с Ним⁴ и в Нем⁵, силой Святого Духа⁶, Бог вернет жизнь тем, кто умер, воскресив тела. Он излечит их от всех их бед в соответствии со словами пророка Исаии: Воскреснут мертвыи и востанут еже во гробех, и возрадуются иже на земли: роса бо, яже от Тебе, изцеление им есть⁷.

Другими словами, тело тогда будет освобождено от своих немощей и вновь обретет свою целостность .

Воскресение не иное что есть, как восстановление нашего естества в первоначальное состояние… Но в первой жизни, Создателем которой был Сам Бог, не было… ни страданий от многообразных недугов, ни другого какого-либо бедственного телесного положения.
(Свт. Григорий Нисский. Диалог о душе и воскресении. 125.)

После воскресения тела и его восстановления в целостности Бог сделает его нетленным и бессмертным, Ибо тленному сему надлежит облечься в нетление, и смертному сему облечься в бессмертие⁸. Это означает, что тогда мы изменимся⁹. Тело будет полностью избавлено от недостатков, слабостей, страстности, тленности и смертности, которые характеризуют его нынешнюю природу. Так и при воскресении мертвых: сеется в тлении, восстает в нетлении; сеется в уничижении, восстает в славе; сеется в немощи, восстает в силе¹⁰.

Оно не будет больше существовать в материальном виде, в котором является ныне, и, таким образом, не узнает ни обусловленностей, ни нужд, ни ограничений всякого рода, которые являются для него источником страданий, но оно будет подобно телу воскресшего Христа, которое, как могли убедиться апостолы, превосходило границы человеческого естества.

Тело в этом новом состоянии, в котором больше не будет образа перстного, но образ небесный¹¹, не будет, таким образом, подвержено никаким формам тления. Оно больше не будет знать ни болезни, ни скорби, ни изменения никакого рода. Свт. Иоанн Златоуст подчеркивает, комментируя апостола Павла, что «тогда тело уже… не станет страдать»¹².

Что касается души, то она позна́ет в свою очередь также изменение своего состояния и оставит все ограничения и воздействия падшего земного существования и более не будет подвергаться естественным страстям.

Ибо, как пшеничное зерно по разложении своем в земной тверди, оставив количественную малость и в качестве наружного вида отличительное свойство свое, не утратило само себя… таким же образом и естество человеческое, оставив в смерти все свои отличительные свойства, какие приобрело страстным расположением… но как бы в колос, какой применяется в нетление, славу, честь, силу, совершенство во всем; и жизнь его не естественными управляется уже [земными] свойствами, но переходит в некое духовое и бесстрастное состояние.
(Свт. Григорий Нисский. Диалог о душе и воскресении. 132.)

В Царствии Небесном душа, соединенная с Христом, больше не будет знать страдания. И действительно, Царство Небесное является местом (или состоянием), где нет ни печали, ни болезни, но веселье. Здесь надо было бы отметить все написанное святыми отцами, которые упоминают о блаженстве спасенной души, наполненной Божественными благами, блаженстве, которое исключает всякое страдание, но также и всякое чувственное удовольствие, которое оно бесконечно превосходит.

Облегчить людям их страдания — важнейшая задача христианского милосердия

Апостолы и все последователи Христа восприняли, по мере их способности и полученной ими благодати, то же отношение, что и Он.

Ранее мы показали, что Церковь сразу же предоставила в распоряжение людей духовные средства, имеющие целью облегчение страданий людей: физических, душевных и нравственных, и что с ранних времен христиане считали своим долгом, связанным с милосердием, по возможности освобождать людей от страдания, активно участвуя в медицинском обслуживании, в создании и развитии больниц, а также во всех формах социальной помощи бедным и людям, находящимся в затруднении.

Что касается святых, то они принесли облегчение и исцеление множеству страдающих людей. Это конкретным и неопровержимым образом доказывает, что христианство не оправдывает страдание и не принимает его с фатализмом и пассивностью, но считает его аномалией, злом, с которым надо по мере возможности бороться и стараться его победить.

Христос не оправдывал страдание

В глазах Христа страдание не является обязательным последствием личного греха. Это ясно показывают два эпизода из Евангелия. Прежде всего эпизод со слепорожденным¹³. На вопрос Своих учеников: Равви! кто согрешил, он или родители его, что родился слепым? (вопрос, который вытекает из логики Ветхого Завета) — Христос отвечает недвусмысленно: не согрешил ни он, ни родители его. Затем эпизод с расслабленным¹⁴.

Сначала Христос говорит: прощаются тебе грехи твои, вторым чудом Он избавляет его от паралича, говоря ему: встань, возьми постель твою, и иди в дом твой. Если бы его телесная немощь была бы следствием греха, этого было бы достаточно, что Христос Сам отпустил ему грехи, чтобы он излечился от болезни своего тела в то же время, как и от болезни его души, и повторное вмешательство (чудо) бы не потребовалось.

Некоторые слова Христа как будто бы допускают мысль, что Он Сам оправдал и даже превознес страдание.

Иногда в этом смысле толковались Его слова по поводу болезни Лазаря: эта болезнь не к смерти, но к славе Божией, да прославится через нее Сын Божий¹⁵. Но эти слова, которые в равной степени могут быть адресованы всем тем, кто находится в той же ситуации, что и Лазарь, не означают, что болезнь или страдание людей необходимы для славы Божией и вызваны Богом с этой целью. Они, возможно, могут быть поняты так: болезнь тела не влечет ни смерть души, ни окончательную смерть тела. Она может быть и должна быть употреблена человеком для прославления Бога и Его Сына, Который пришел от Его имени принести избавление человеческому роду от всех бед. Другая возможная интерпретация этого же отрывка только подтверждает предыдущую: через исцеление этой болезни и избавление от смерти, которую она может породить, Бог открыто показывает Свое могущество в Своем Сыне, в Котором и через Которого люди должны будут Его прославлять.
Дела Божии — это исцеление души и тела, совершенное Христом, но также, в равной степени, и прославление Бога в случае любой болезни или немощи, если представится случай.
Другие слова Христа, которые как будто бы оправдывают страдание, фигурируют среди «блаженств»: Блаженны плачущие, ибо они утешатся¹⁶. Эти слова часто понимаются как высоко оценивающие страдания, в том смысле, что «те, кто страдают, — блаженны». Но и здесь речь идет о смысловом искажении. Святой Григорий Нисский в своих проповедях «О блаженствах» изобличает такую интерпретацию и заблуждения, к которым она приводит: «Посмеется, конечно, у кого в виду этот мир, и, издеваясь над словом сим, скажет так: если ублажаются по жизни истощаемые всяким бедствием, то следует, конечно, что бедствуют те, у кого жизнь беспечальна и благоденственна… и если еще какое страдание, касающееся или тела, или души, приключается людям в сей жизни, все опишет в слове и тем, по его мнению, докажет, будто бы достойно осмеяния слово, ублажающее плачущих. Но мы, не обращая много внимания на тех, которые имеют тесный и низкий взгляд на мысли Божественные, постараемся, сколько возможно, рассмотреть заключающееся в глубине сказанного богатство, чтобы и чрез это сделалось явным, сколько разности в разумении плотском и перстном с разумением возвышенным, небесным»¹⁷.
Это позволяет уточнить смысл утверждения: Блаженны плачущие, ибо они утешатся¹⁸.
Отметим прежде всего то, что те, которые плачут, названы блаженными не потому, что они плачут, но по причине утешения, которое они получат.
Затем спросим себя: о каком плаче идет речь? В первом значении можно считать, что речь идет о страданиях тех, кто должен претерпевать различные беды. Блаженство будет им даровано Богом как компенсация в Царствии Небесном или уже в этом мире. Так, свт. Иоанн Златоуст отмечает: «Ибо они утешатся, говорит Христос. Скажи мне, где они утешатся? И здесь и там… Подлинно, когда Бог утешает, то хотя бы тысячи горестей с тобой случились, все победишь, потому что Бог всегда награждает труды с преизбытком»¹⁹.
Однако слово «плач» имеет много значений, поскольку он является открытым проявлением скорби, которая и сама имеет много смыслов.
В первом, самом распространенном смысле плач происходит от некой формы печали, которая оплакивает потерю каких-то благ сего мира. Посему эта скорбь относится к порочной страсти . Скорее речь идет о плаче, который вызван духовной печалью (которая является добродетелью): скорбеть перед Богом по причине своих грехов (эта скорбь является формой раскаяния, которую греческие святые отцы называют «пентос») , и во вторую очередь, чтобы сокрушаться, будучи удаленными от Божественных благ. Эта скорбь имеет высшую форму выражения в виде слез, которые считаются святыми отцами даром Святого Духа, где духовная радость смешивается с печалью и в конце концов занимает ее место.
Согласно свт. Григорию Нисскому, именно эту вторую форму печали и именно этот плач Христос имеет в виду, когда Он говорит: Блаженны плачущие, ибо они утешатся²⁰.
Однако свт. Григорий Нисский идет еще дальше в своем комментарии: «…мне кажется, что слово усильнейшим действием плача означает нечто имеющее более глубокий смысл… кажется мне, не хорошо ограничиться такою одною мыслию, будто бы словом сим уделяется блаженство одним плачущим о грехах. Ибо найдем многих, проведших жизнь безукоризненно, и, по свидетельству самого Божия Слова, отличившихся всяким добрым делом… Не будет ли нелепо признать таковых лишенными божественного ублажения за то, что не грешили и не врачевали греха плачем? Или в таком случае грешить не будет ли предпочтительнее того, чтобы жить безгрешно, если одним кающимся дана в удел Утешителева благодать?»²¹. Таким образом, имеется другой смысл печали и слез, который мы находим у того, кто «гораздо обильнейшие прольет слезы, взирая вместо благ сравнительно с ними на скорби и благоденствию противоположные бедствия»²².
В еще более высоком смысле можно считать, что печаль и слезы, которые открыто ее проявляют, относятся к скорби, которую испытывает человек, оставаясь удаленным от Самого Бога, не будучи пока еще полностью единым с Ним. Обещанное блаженство состоит в таком полном союзе, какой благодать Божия дарует тем, которые тянутся к нему через добродетель и безоговорочную любовь.
Другие слова Христа, которые кажутся оправдывающими и превозносящими страдание и едва ли не делающими его фундаментом христианской жизни и условием спасения, таковы: если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною²³. Текст Евангелия от Луки усиливает наставление уточнением: возьми крест свой, и следуй за Мною каждый день²⁴. То же Евангелие подчеркивает в другом месте абсолютную необходимость этой задачи для всякого, кто хочет быть христианином: кто не несет креста своего и идет за Мною, не может быть Моим учеником²⁵. То же с некоторым отличием говорит и Евангелие от Матфея: кто не берет креста своего и следует за Мною, тот не достоин Меня²⁶.
«Нести свой крест» — в духовном и символическом смысле. Христианин действительно должен принести жертву, но жертва — это самоотречение: христианин должен убить (или распять) ветхого человека, который есть в нем по причине рождения от падшего Адама, чтобы в нем родился и жил новый человек во Христе. Речь идет о том, чтобы умереть для старой жизни, плотской, для того, чтобы жить жизнью новой, духовной. За словами из Евангелия от Матфея также следует это утверждение: Сберегший душу свою потеряет ее; а потерявший душу свою ради Меня сбережет ее²⁷.
Крест является символом этой смерти, но также, разумеется, и страдания, которое она неизбежно содержит в себе, поскольку является разрывом со старым образом жизни, к которому человек был привязан, как следствие такого отказа, но совсем не как цели, ни даже как средства, которого надо было бы добиваться. Именно в этом содержится аскетический смысл несения креста и распятия, о которых часто говорят духовные тексты. Преп. Максим Исповедник пространно напоминает о способе, которым христианин должен пережить смерть и воскресение Христа, а именно путем умерщвления в самом себе греха и воскрешения добродетели . Последователи Христа, пишет он, испытывают «в веке сем (который Писание называет “[нынешним] временем”) страдания естества для Христа или ради Христа; о них Святой Дух заранее предвозвестил [ученикам Господа], чтобы были они “соединены с Ним подобием смерти”, умерщвляя грех, “и подобием воскресения” (Рим. 6:5), осуществляя добродетель. Ведь тому, кто [стремится] быть спасенным, надлежит не только умерщвлять грех произволением, но и само произволение грехом; и не только воскрешать произволение добродетелью, но и саму добродетель произволением, чтобы все мертвое произволение, сокрушенное всем мертвым грехом, потеряло способность [что-либо] чувствовать, а все живое произволение, [воскрешенное] всей живой добродетелью, обрело эту способность соответственно нераздельному соединению»²⁸.

Страдание, которое часто является предметом рассмотрения аскетических трудов святых отцов в связи с умерщвлением греха и страстей и практикой добродетели, не является любым каким ни на есть страданием. Оно означает скорби, которые, с одной стороны, связаны с отказом от порочных желаний, которые систематически проявляются в порочных страстях и порочных удовольствиях, с которыми они связаны, и, с другой стороны, с усилиями приобретения нового образа поведения, который состоит из добродетелей. Именно в этом контексте надо понимать этот пассаж, где преп. Максим Исповедник комментирует выдержку из проповеди свт. Григория Богослова, где христианин уподобляется Симону Киринейскому, который нес крест Христа: «“Симон”, — как говорят, — толкуется как “послушание”, а “Киринейский” — как “готовность”. Всякий, стало быть, готовый к послушанию Евангелию и с готовностью ради добродетели подвергающийся злостраданию, бывающему от умерщвления своих земных членов посредством деятельного любомудрия, соделался Симоном Киринеянином, добровольно проходящим поприще добродетели, на плечах имея крест и следуя за Христом, показывая тем, что жизнь по Богу всецело удалена от земли»²⁹.

Преп. Максим Исповедник далекий от того, чтобы считать, что христианин должен страдать таким же образом, как страдал Христос, и что распятие (или страдания, идентичные Его страданиям) могли бы быть обязательны для его спасения, преп. Максим, наоборот, считает, что Христос страдал вместо нас (хотя Он был невиновен), чтобы сделать нас причастниками Его блаженства и Его славы³⁰. В другом месте он отмечает, что Христос «от грешников и ради грешников стойко перенес все ужасные муки. Ибо цель Давшего заповеди — освободить человека от мира и природы»³¹.