Об исключительности Христа

«Бог есть любовь»

Наверное, это самый известный отрывок из Библии – слова Апостола Иоанна.

Эти слова охотно цитируют очень многие люди, в том числе нехристиане, и они хорошо известны в том числе и тем, кто никогда не открывал Библию.

Думаю, будет уместно поставить вопрос — если Бог есть любовь, как эта любовь проявилась в истории? Могу ли я найти какие-то внешние, объективные свидетельства того, что мое ощущение Бога как благого — истинно?

Можно обратиться к самому Апостолу Иоанну — он-то с чего взял, что «Бог есть любовь»?

“Бог есть любовь” – это вывод, который Апостол Иоанн делает из факта крестной Жертвы Христа.

А кто не любит, тот не знает Бога, потому что Бог — это любовь. Божья любовь к нам проявилась в том, что Бог послал в мир Сына, Своего единственного Сына, чтобы благодаря Ему мы смогли жить. Любовь заключается вот в чем — не в том, что мы полюбили Бога, а в том, что Он Сам полюбил нас и послал Сына Своего как искупительную жертву за наши грехи.¹

«Не словом, а делом»

Снова и снова Апостолы говорят: Бог проявил свою любовь в поступке; у нас есть не только Его слова, у нас есть то, что Он совершил во Христе. Мы уверены в Его любви, потому, что Христос умер за нас. Иисус сознательно следует по пути, намеченному пророком Исаией² и некоторыми другими священными ветхозаветными авторами. Его Страдания и Смерть несут освобождение от грехов и примирение с Богом всем людям.

Естественно, мы понимаем, что пророки ничего не придумали, их пророчества не есть фантазии, вольные размышления, которые потом исполнил Христос. Эти пророчества – боговдохновенное откровение. Можно сказать, что Сам Сын Божий (вместе с Отцом и Святым Духом) и дал эти откровения за многие столетия до Своего Воплощения. И когда Он пришел, то следовал начертанному в этих откровениях.

Его Кровь, «за многих изливаемая»³, Его Плоть, приносимая в Жертву «за жизнь мира»⁴, дарует Спасение всем, кто готов его принять.

Ибо Бог так полюбил мир, что отдал Своего единственного Сына, чтобы тот, кто верит в Него, не погиб, но обрел вечную жизнь. Ибо Бог послал Сына в мир не для того, чтобы Он мир осудил, но для того, чтобы мир через Него был спасен.⁵

Потому что, когда мы еще были слабы, Христос умер в назначенное Богом время за нас, нечестивых. Вряд ли кто умрет даже за праведника (хотя, впрочем, за хорошего человека, может, кто и пойдет на смерть). Но Бог показал нам всю силу Своей любви к нам, потому что Христос умер за нас, когда мы были грешниками! Мы прощены благодаря жертвенной смерти Христа⁶.

Вот как мы можем узнать, что такое любовь: Он отдал за нас Свою жизнь. Так и мы должны отдавать за братьев свою жизнь⁷.

Это может показаться совершенно непонятным — каким образом мучительная смерть хорошего человека может свидетельстовать о Божьей любви. Ответ в том, что это за Человек.

Иисус говорит о Себе, что Он и Отец одно⁸, что Он был с Отцом прежде создания мира⁹, что Он, Иисус, есть Высший Судия всем народам¹⁰, и в то же время Он есть Сын Человеческий¹¹, т.е. человек, Которому надлежит пострадать и быть уничижену, убиту и в третий день воскреснуть.

А затем человечество испытало настоящий шок

«Из среды евреев внезапно возник человек, который говорит так, как будто он сам и есть Бог. Он говорит, что может прощать грехи. Он говорит, что существовал вечно. Он говорит, что придет судить мир в последние времена.
Здесь требуется объяснение. Среди пантеистов, таких, как, например, индусы, каждый может сказать, что он — часть Бога или един с Богом; в этом не будет ничего удивительного.
Но Тот Человек исповедовал не пантеизм, а иудаизм и не мог иметь в виду такого бога.
Бог в понимании евреев — это Существо, находящееся вне мира; Тот, Кто сотворил этот мир и бесконечно отличается от чего бы то ни было.
Когда вы постигнете это в полной мере, вы почувствуете: то, что говорил Человек, поразительнее всего, когда-либо слетавшего с человеческих уст!
Часть этих слов проскальзывает мимо наших ушей: мы слышали их так часто, что перестали понимать, какой высоты звучания они достигают. Я имею в виду слова о прощении грехов; любых грехов. Если это не исходит от Бога, это нелепо и смешно. Мы можем понять, как человек прощает оскорбления и обиды, причиненные ему самому. Вы наступили мне на ногу, и я вам это прощаю; вы украли у меня деньги, и я вам это прощаю. Но как быть с человеком, которого никто не тронул и не ограбил, а он объявляет, что прощает вас за то, что вы наступали на ноги другим и украли у них деньги? Поведение такого человека показалось бы нам предельно глупым. Однако именно так поступал Иисус. Он говорил людям, что их грехи прощены, и никогда не советовался с теми, кому эти грехи нанесли ущерб. Он без колебаний вел Себя так, как если бы был Тем, Кому нанесены все обиды, против Кого совершены все беззакония. Такое поведение имело бы смысл только в том случае, если Он в самом деле Бог, Чьи законы попраны, любовь — оскорблена каждым совершенным грехом. В устах любого другого эти слова свидетельствовали бы лишь о глупости и мании величия, которым нет равных во всей человеческой истории.
Однако (и это удивительно) даже у Его врагов, когда они читают Евангелие, не создается впечатления, что слова эти продиктованы глупостью или манией величия. Тем более у читателей, не настроенных предвзято. Христос говорит, что Он «смирен и кроток» — и мы верим Ему, не замечая, что смирение и кротость едва ли присущи человеку, делавшему такие заявления, какие делал Он.
Я говорю все это, чтобы предотвратить воистину глупое замечание, которое нередко можно услышать: «Я готов признать, что Иисус — великий учитель нравственности, но отвергаю Его претензии на то, что Он Бог». Говорить так не следует. Простой смертный, который утверждал бы то, что говорил Иисус, был бы не великим учителем нравственности, а либо сумасшедшим вроде тех, кто считает себя Наполеоном или чайником, либо самим дьяволом.
Другой альтернативы быть не может: либо этот человек — Сын Божий, либо сумасшедший или что-то еще похуже. И вы должны сделать выбор: можете отвернуться от Него как от ненормального и не обращать на Него никакого внимания; можете убить Его как дьявола; иначе вам остается пасть перед Ним и признать Его Господом и Богом.
Только отрешитесь, пожалуйста, от этой покровительственной бессмыслицы, будто Он был великим учителем-гуманистом. Он не оставил нам возможности думать так.»
(К. С. Льюис «Просто Христианство»)

Тот, кто умер на Кресте ради нашего спасения — воплощенный Бог; гвозди, забитые в человеческие руки Иисуса были забиты в руки Бога. Именно эта Жертва и побуждает Иоанна исповедать, что “Бог есть любовь”. Эти слова в нашей культуре даже несколько приелись, и мы легко упускаем из виду, что стоит за ними. А стоит за ними Крест с распятым Иисусом.

В центре Апостольского свидетельства о Боге стоит Крест, на котором распят Бог, ставший Человеком; христиане верят, что Бог от вечности провидел, какой ценой Ему придется искупить падшего человека. Уготовляя человеку рай, Бог уготовлял Себе Крест.

Как пишет митр.Антоний Сурожский:

«И в Предвечном Совете, который вызывает нас к бытию, уже покоится вся полнота Божественной любви к нам. Вспомните начало книги протопопа Аввакума, где во вступлении он говорит об этом Предвечном Совете, о том, как Бог, обращаясь к Сыну, говорит: “Сыне! Сотворим человека!”, и Господь отвечает: “Ей, Отче!” И тогда, раскрывая тайны будущего, Отец говорит: “Да, но человек согрешит и отпадет от своего призвания, своей славы, и придется Тебе крестом его искупить”. И Сын говорит: “Пусть будет так, Отче!”
Здесь нечто очень важное. Важно то, что Бог, творя человека, знал, что случится – и сотворил. Он знал, что будет с человеком: что придет на него смерть, страдания, безмерная скорбь становления или падения. И Он знал тоже, что Его любовь имеет в себе крестный оттенок, что в любви есть радость давать и есть радость получать, и есть победоносная, трагическая радость Креста.
И вот, Бог творит человека на фоне этого. Раньше чем человек сотворен, он уже возлюблен крестной Божественной любовью, а не только радостной и светлой. И когда человек появляется из небытия в бытие, он встречает Божественную любовь, он любим, он желанен.»
(“О некоторых категориях нашего тварного бытия”)

Христианская вера, христианская надежда, христианская жизнь вообще стоит на реальности Крестной Жертвы – Жертвы, принесенной Богом. Мы призваны довериться Богу, который явил Свою верность на Кресте. Мы призваны положиться на Того, кто возлюбил нас до смерти, и смерти крестной.

Един путь

Теперь вспомним то, о чем шла речь раньше — почему мы не можем согласиться с тем, что разные религии — это разные пути, ведущие к одному и тому же. У нас на это много причин (кроме прямых слов самого Иисуса, которые я уже приводил), и некоторые из них я назову.

Если Иисус — действительно Тот, за Кого Он Себя выдавал, мне просто незачем искать Бога где-то еще.

Зачем еще искать Бога, если Бог во Христе Сам вышел нам навстречу? Некоторые говорили, что они — Божьи пророки, посланцы; но миссия посланцев исполнена, когда пришел сам Пославший.

Еще одна причина — слова Иисуса, сохраненные Евангелистами: И снова, во второй раз Он отошел и стал молиться: — Отец, если нельзя Меня избавить от этой чаши и должен Я выпить ее, пусть воля Твоя исполнится!¹²

Чаша Распятия не могла миновать Иисуса; это было совершенно необходимо. Если же мы признаем спасительность других путей, то мы, фактически, объявим Крест напрасным — вот и спасались бы все другими путями, зачем же Иисус пил чашу сию?

Если можно спасти грешников без распятия Праведника, то зачем же Ему идти на Крест?

Итак, вера в Боговоплощение и Искупление предполагает веру в исключительность Иисуса. Отказ от веры в Боговоплощение и Искупление лишит утверждение, что «Бог есть любовь» его исторического основания.

Это четко связанные между собой вещи — если я признаю спасительность «других путей», я тем самым отвергну возвещение Апостола, что «Бог так полюбил мир, что отдал Своего единственного Сына, чтобы тот, кто верит в Него, не погиб, но обрел вечную жизнь.»¹³

Значит ли это, что все нехристиане обречены навеки погибнуть?

Не значит!

Но это определенно значит, что все, кто когда либо спасены или будут спасены, спасены не «иными путями», а Крестом Иисуса.

Я закончу словами всем нам хорошо известного (и всеми нами любимого) автора:

«Нужна фантастическая воля к неверию, чтобы предполагать, что Иисуса никогда «не случалось» в действительности, и еще более фантастическая — чтобы считать, будто Он никогда не говорил того, что за Ним записано, то есть таких слов, каких никто из живших тогда в мире людей даже и выдумать не смог бы — например, таких: «Прежде, чем был Авраам Я есмь» (Иоанн, 8) или таких: «Видевший Меня видел Пославшего Меня» (Иоанн, 10), или о Св.Таинах у Иоанна (6): «Тот, кто ест мою плоть и кровь мою пиет, будет иметь жизнь вечную». Поэтому мы должны либо поверить в Него и в то, что Он говорил, и принять на себя все последствия этой веры, либо же отвергнуть Его и Его слова — и принять на себя все последствия такого шага.»
(Джон Толкин)

(С. Худиев. Ред. N.E.W.O.D.)