Затворник Матфей Татомир. 1848—1904

Уникальность подвига блаженного состоит в том, что это единственный в Петербурге, за всю его историю, случай затворничества, причем не монаха, а мирянина, в стенах своей квартиры.

Раннее вдохновение

16 ноября 1848 (на самом деле 10 августа, но нам не дали разрешения изменить дату) года в селе Стрильчинец Каменец–Подольской губернии, в семье протоиерея о. Климентия родился сын — Матвей Климентьевич Татомир.

По сложившейся тогда в духовных семьях традиции, сын пошел по стопам отца и поступил в Каменец-Подольскую духовную семинарию. Наблюдая в юном Матвее глубокую, искреннюю веру, преподаватели и сокурсники уже тогда предрекали ему монашеский путь. Его сокурсник из Подольской губернии, сын протоиерея, вспоминал о Матвее, что «он «спасался» в миру и в этом находил смысл и ценность жизни…», «поражал всех своей необычной скромностью, незлобивостью и в особенности, чуткой религиозной настроенностью».

В 1867 г. получает аттестат. Есть сведения, что в 1867 году «после выпускного семинарского экзамена юноша, пройдя к владыке Леонтию (впоследствии митрополит Московский), стал что-то шептать ему на ухо, но архипастырь, как это замечено было по его жестам, протестовал. О чем говорил Татомир, так и осталось тайной. Возможно, что он просил у владыки благословения на иноческий подвиг, но тот отклонил его намерение, так как был вообще против пострижения молодых людей в монахи». Видимо, это и подвигло его уехать в Петербург, где он поступил в Университет на восточный факультет. Начался новый этап жизни.

Найти себя в науке

Он решил посвятить свою жизнь науке, думая, что таким образом он сможет лучше послужить ближнему и Богу, чем в Церкви. В 1871 году он поступил в Петербургский университет на восточный факультет.

В 1876 году он был несправедливо отчислен и выслан из Санкт- Петербурга. Эти события заставили Матвея пережить духовный кризис.

Из университетского личного дела М.К. Татомира видно, что средств к существованию у него нет, и, желая сохранить статус студента и оттянуть оплату, он переводится с факультета на факультет. Все тщетно. Еще и было оклеветано его бескорыстное выступление в защиту любимого профессора, известного своей добротой и помощью бедным студентам, уволенному позднее из университета за критику Каткова.

Образование Матвея на этом прекратилось.

Возможно, эти события, в особенности несправедливое наказание, и послужили толчком для выбора бывшим студентом иного пути… С этого момента начинается явное восхождение Матвея Татомира по духовной «Лествице».

Обретение себя

Промыслом Божьим Матвей Татомир некоторое время жил в Каменец-Подольске, совершал паломничества по святым местам, около трёх лет пробыл в Иерусалиме. Еще столько же времени путешествовал по другим святыням.

По возвращении местом его следующего молитвенного подвига стало Никольское кладбище Александро-Невской Лавры, где жил он в склепе крайне аскетично. Буквально на улице читал молитвы в любую погоду, не заботясь о внешних потребностях.

Каждый день его видели на службах в разных храмах. Часто у него спрашивали советов и получали глубокие ответы. Когда известность его стала широкой, он стал затворяться в своей квартире, в которой и принимал посетителей. Последние семь лет провёл в затворе в Санкт-Петербурге на частной квартире на Ивановской улице, дом 22, квартира 18.

(Г. Е. Лебедина)

У одних его «новый образ» вызывал недоумение, пересуды и кривотолки, другие видели в этой перемене начало святости… Об этом периоде его жизни пишут: «В Петербург практически приехал другой человек, глубоко укрепившийся в вере православный христианин. Матвей без сожаления раздал все свое имущество, подаренное от отца, который был протоиереем. Конечно, он был малоизвестен в городе, но периодически, люди стали обращаться с просьбами о молитве за себя и своих близких…».

Когда паломник возвратился в Санкт-Петербург точно не известно, около года он точно прожил на Никольском кладбище, что сильно волновало администрацию Александро-Невской Лавры. В будущем в справочнике «Весь Петербург» за 1899 г. он значится как потомственный почетный гражданин, проживающий по улице Ивановской в доме № 22. «.

Настоятель церкви во имя Пресвятой Троицы храма «Кулич и Пасха» протоиерей Виктор Голубев вспоминал, что его духовная мать, старица Ольга Васильевна Богданова-Бари (монахиня Серафима, духовное чадо св. Иоанна Кронштадтского), рассказывала о Матвее Татомире: “Царь Николай II посетил его, когда он подвизался в склепе на Лаврском кладбище. “Как холодно-то здесь у тебя!” – воскликнул изумленный Государь, а дело было зимой. “Я, Ваше Императорское Величество, поклончиками согреваюсь”, — ответил блаженный. И Царь распорядился выделить ему квартиру на Ивановской”.

Но другие источники указывают, что все-таки квартиру он получил раньше. Дело все в том, что спустя год трудной жизни на кладбище, у Матвея воспалились почки, и пошли явные осложнения. Он в буквальном смысле умирал, и отказывался от медицинской помощи, принимаю данную немощь как дар Божий. Впоследствии, при случайном визите Александра 3, государь назначил аудиенцию странному блаженному мужчине, да еще сыну протоиерея, который так досаждает администрации монастыря не покидая свою «Святую Землю».

И после их короткого диалога, Матвея Татомира, в прямом смысле отнесли в его новую квартиру, в уже категорически тяжелом состоянии. Целый месяц он промучился в болезни, но все же пошел на поправку. В последствии у него открылись дары от Бога, такие как прозорливость и возможность исцелять, они сделают его в будущем известным на весь Петербург. Даже отец Иоанн Кронштадтский навещал Затворника, чтобы обсудить важные духовные дела и принять сложные решения.

Об этих событиях и дальнейшей судьбе Матвея известно также из воспоминаний крестной дочери блаженного – Любови Матвеевны Лимонштайн:

Я жила у него в качестве прислуги 13 лет. Человек он был очень богомольный. Небольшая квартирка на Ивановской была часто переполнена людьми разного звания. Но чаще всего к нему приходили те, кого постигла какая-нибудь нужда, горе, несчастье. Все уходили от него утешенные, с облегченной душой. Немало он оказывал денежной помощи беднякам — платил за них долги. Пищу ему я готовила самую суровую: печеный картофель, капусту, вареного он ничего не ел. Чай пил с небольшим кусочком булки. По временам слышно было, что он усиленно молился в своей комнате и клал земные поклоны. Однако все это он старался сделать тайно, отсылая меня к службе.

Из уст в уста передавалось об удивительном даре подвижника давать точные и безошибочные глубокие ответы на вопросы, мудрые советы, предостережения, цитируя на удивление дословно Священное Писание, учения Святых Отцов Православной церкви. Благодатность молитв и наставлений Матвея притягивали множество людей разных сословий, что и обусловило его уход в полный «затвор».

Да Матвей Татомир воодушевил немецкую аристократку, которая очень хотела служить Богу, принять Крещение в Православии и помогать будущему святому до самой его смерти. После смерти Блаженного, старица Любовь послушалась при Александро-Невской Лавре, стала основательницей прихода во время тяжелых репрессий, вместе с Епископом Григорием (Лебедевым), который за 3 года до ее смерти пострижет Любовь в монахиню.

Также у Матвея был родной старший брат, который скоропостижно скончался в те времена, когда у будущего святого была учеба. Остался он последним наследником потомственных Священнослужителей Татомиров.

Окончание пути

Кончина Блаженного была довольно таинственной. Еще в начале сентября 1904 года он загадочно сказал Любови Матвеевне: «Я скоро уйду отсюда», но куда — не пояснил. Когда чай около 7 часов был готов, сказал ей: «Ты пей сама, а я не хочу. Спать не ложись, а произнеси молитву хотя бы самую коротенькую: «Господи, помилуй!» Он сидел полусогнувшись на кровати, ни на какую болезнь не жаловался.

Затем попросил принести ему святой воды в чашке и выпил ее. И опять сказал: «Ты не смущайся и твори молитву». Ночью он поник головой и скончался тихо, без страданий. Прибывший врач лишь удостоверил акт смерти из-за остановки сердца, это было 17 сентября 1904 года.

Квартира усопшего быстро наполнилась многочисленными его почитателями, прибывшими отдать ему последний христианский долг…

Блаженный был захоронен в склепе-часовне на пожертвования почитателей, на месте его молитвенных подвигов на Никольском кладбище. «После смерти его продолжали почитать как прославленного молитвенника, затворника и ревнителя Святой Троицы. Могила блаженного постепенно стала объектом народного поклонения. Согласно некоторым свидетельствам, на этой могиле любил молиться священномученик митрополит Петроградский и Гдовский Вениамин (Казанский) а также будущий Серафим Вырицкий, который усердно послушался на кладбище», — сообщал «Вестник Александро-Невской Лавры».

«В конце Никольского кладбища Александро-Невской лавры среди многочисленных памятников есть скромная часовня-склеп, посещаемая не только простым народом, но и людьми высокообразованными. На ней золоченый крест с такой же фигурой голубя в натуральную величину. По этому «голубю» все узнают могилу затворника Матвея. По самой обстановке часовни можно судить, что здесь похоронен незаурядный человек. Внутри часовни много икон, из которых одна иносказательно, в лицах изображает разные христианские добродетели: смирение, чистоту, любовь, надежду и т.п. В углу на кануне помещена надпись, гласящая, что здесь погребено тело «ревнителя Св. Троицы затворника Матвея Климентовича Татомира, сына протоиерея, скончавшегося 57 лет в 1904 году». С левой стороны виднеется поясной портрет его в светском костюме. Несколько жутко по узкой лестнице спускаться в склеп часовни. Но это только в первый момент: все здесь умиротворяюще просто. Теплятся небольшие лампадки и мигают свечи, воткнутые в песок в особом блюде. На надгробии, покрытом темной пеленой, положены Евангелие и Псалтирь для тех, кто пожелал бы прочесть из них у могилы. В записках, которые кладут тут же, изложены разнообразные просьбы к «затворнику»: о получении места, исцелении, об удачной сдаче экзаменов и прочее. Но больше всего здесь поминаний с именем самого раба Божия Матвея»¹Журнал «Русский паломник, 1917, № 35–36).

После смерти Матвея Татомира его почитают как «молитвенника, затворника, Блаженного, ревнителя Святой Троицы и даже чудотворца». На его могиле молятся с различными просьбами, оставляют записки, берут песок, ставят свечи, создается община при часовне, о чем свидетельствует исследование преподавателя Санкт-Петербургской православной духовной академии профессора М.В. Шкаровского:

…особое распространение почитание Матвея Татомира получило с середины 1920-х гг., когда при его надгробной часовне была образована община. Ее создателем стала крестная дочь блаженного старица Любовь Матвеевна Лимонштайн… Любовь Матвеевна поселилась вблизи Тихвинских ворот Лавры в небольшой квартире… и ежедневно посещала могилу блаженного, ухаживая за ней.
В 1922 г. у старицы появился деятельный помощник – потомственный дворянин, бывший гвардейский офицер Михаил Николаевич Челюскин… стал ходить в Александро-Невскую Лавру, познакомился с Л.М. Лимонштайн и вскоре поселился в ее квартире в Чернорецком переулке. Под диктовку старицы Челюскин написал две брошюры о жизни и чудесах блаженного, переписывал письма к ней Матвея Татомира из Иерусалима и раздавал их верующим. В 1926 г. М. Н. Челюскин был принят в число братии Александро-Невской Лавры, через год наместник обители епископ Григорий (Лебедев) постриг его в монахи с именем Матфей и рукоположил во иеродиакона, а 20 декабря 1930 г. новый наместник Лавры епископ Амвросий (Либин) рукоположил во иеромонаха. Отец Матфей ежедневно в 9 часов утра проводил службу в часовне Матвея Татомира. Почитание блаженного быстро росло, и обеспокоенные городские власти еще в середине 1920-х гг. попытались противодействовать репрессивными мерами. В это время верующие старались сохранить и комнату на Ивановской улице, где когда-то жил Матвей Татомир «как святое место», но возглавлявшую это начинание Софью Андреевну Матюшенко арестовали, а комнату опечатали. В 1925 г. был закрыт и свободный доступ к захоронению блаженного… Верующие ставили в склепе свечи, уносили песочек и деревянное масло с могилы, считая его целебным, причем существовало поверье, что если посыпать песком порог квартиры, то обысков и арестов не будет. Кроме того, в квартире Л.М. Лимонштайн перед иконой св. Софии, у которой когда-то молился блаженный Матвей, постоянно служились молебны. Почитая икону чудотворной, ее часто носили по домам верующих…увы в будущем историческую икону Софии Римской сожгут сотридники НКВД, а большая икона Святой Троицы что висела у входа в квартиру, пропала еще в 1925 году. Старица-слепица Любовь скончалась в 90-летнем возрасте в 1929 г. и действительно была захоронена вблизи погребения блаженного. Отец Матфей остался жить в Чернорецком переулке и возглавил общину при часовне Матвея Татомира.

Отец Матфей (Челюскин) был арестован и в качестве вещественных доказательств в деле сохранились уникальные рукописные брошюры «Чудеса Матвея блаженного» и «Жизнь Матвея блаженного», фотография Татомира, тексты его писем из Иерусалима крестной дочери (до сих пор не использованные исследователями), а также групповой снимок 1922-1923 гг. на могиле блаженного, где изображены Л.М. Лимонштайн, М. Челюскин, супруги Бобровы, А.В. Адамович и другие почитатели Матвея Татомира.

Из свидетельских показаний архимандрита Иоасафа (Журманова) от 27 сентября 1931 г. видно, что кладбищенская администрация после ареста иеромонаха Матфея лишь заделала входное отверстие в склеп, но на это место кем-то был поставлен мраморный панихидный столик. В часовне по-прежнему горели лампады, почитатели ставили свечи и прикладывались к портрету блаженного, как к святыне. Даже проходили Литургии, с таинствами Исповеди и Причастия.

Это все благодаря поддержки Епископа Григория(Лебедева) и верности иеромонаха Матвея . При этом лаврские монахи Герасим (Бекетов), Зосима (Шулдяков) и другие некоторое время дежурили у ворот Никольского кладбища, предупреждая посетителей: «Не ходите на могилу блаженного Матвея – там всех арестовывают». В будущем иеромонаха Матвея (Челюскина) расстреляют вместе с Епископом Григорием(Лебедевым) 17 сентября 1937 года, поставив их в паре.

Часовня-склеп Матвея Татомира сохранилась до настоящего времени, хотя сами мощи блаженного в начале 1980-х гг. митрополит Ленинградский Антоний (Мельников) сначала поместил в своих покоях, затем они были в 1985 г. перенесены в возрожденную Никольскую кладбищенскую церковь и помещены под престолом. В настоящее время мощи Матвея Татомира пребывают в ларце, рядом с алтарем Никольской церкви, но много людей приходит помолиться и к часовне, по-прежнему оставляя записки с просьбами о помощи. К тому же часть мощей находится под гранитной плитой в склепе.

В Александро-Невской Лавре ведется запись чудес, происходящих по молитвам блаженного Матвея.

По сообщению Петербургской независимой газеты «Общество и экология» в мае 2017 года «в Александро-Невской Лавре состоялась презентация и обсуждение фильма режиссёра и сценариста Николая Шеляпина «Страсти по затворнику» (о петербургском затворнике Матвее Татомире)». Фильм снят по благословению митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Варсонофия и посвящён жизни и почитанию петербургского подвижника Матвея Татомира, который побывал в Сирии и перенёс в Россию духовный опыт сирийских затворников.

И сегодня часовня-дароносица блаженного Матфея является местом народного поклонения и молитв верующих людей и атеистов, бедных и богатых. По сложившейся традиции все заходят по одному и закрывают дверь часовни, оставаясь один на один с собой, с Богом… мысли начинают успокаиваться и просьбы, с которыми шел, кажутся уже не такими существенными или не теми…

Остров спокойствия и примирения души с Богом. Здесь часто слышится пение птиц, люди становятся тише и миролюбивее… Спуститься в подземную часть склепа невозможно, но в часовне всегда горит лампадка и свечи (которые ежедневно приносят смотрители-почитатели памяти блаженного), все стены плотно исписаны просьбами-мольбами, лежат стопочки записочек, тетради для сугубых молитвенных просьб. Все бережно хранится и ведется запись чудесной помощи по молитвам блаженного.

Усилиями смотрителя Никольского кладбища Клауда Роммеля и благодетелей, почитающих блаженного Матвея, обветшавшая часовня была отреставрирована в 2020 году, но внутренние стены, исписанные просьбами, благоговейно трогать не стали. Паломники традиционно уносят с собой маленькие иконки с надгробия, которые предусмотрительно пополняются на надгробии смотрителями.

В старых источниках часто упоминается, что часовню Татомира можно найти по «кресту с голубком». Сегодня вы голубя на кресте уже не увидите, но с чем связан этот символ?

Свинцовый голубь расположен на кресте центрального купола Софийского собора в Великом Новгороде, он во многом повторял Киевский. Расписывали Собор константинопольские мастера. Древние новгородские воины перед боем клялись «постоять и умереть за Святую Софию». Для них собор был олицетворением свободы и независимости. Князь Мстислав сказал: «где Святая София, ту Новгород». Эти слова стали крылатыми, выражая уважение горожан к главной святыне родного города, перед которой на площади выбирали владыку.

Духовенство собиралось и избирало трех кандидатов, а слепец или мальчик тянули два жребия и тот, чей жребий оставался и был избран. Лишь в 15 веке с присоединением к Москве Софийский собор утратил былое значение. Во время Великой Отечественной войны крест с голубем во время обстрела был сбит и повис на цепях. Его сняли члены испанской «голубой дивизии», воевавшие на стороне Германии и как трофей увезли в Мадрид. В 2004 году крест вернули в Новгород, а Испания получила его точную копию. Древний крест сейчас стоит внутри собора перед иконостасом, а центральный купол Софии венчает новый крест с фигуркой голубя.

Наиболее почитаемой иконой Матвея Татомира была икона Святой Софии, которая была сожжена после революции представителями НКВД прямо у склепа-часовни «на глазах» у старицы Любови Лимонштайн и о. Матфея (Челюскина). Возможно, настало время увенчать крест часовни блаженного Матфея голубем – символом Святого Духа.

Тропарь блаженному затворнику Матфею, гласъ 4:

Уподобился ecи купцу, ищущему добраго бисера, блаженне угодниче Христовъ Матфее, во святемъ Иерусалиме храмъ веры твоея обновивый, близъ храма Святыя Троицы подвизался ecи: даръ рассужденія духовнаго стяжавъ, посреде стольнаго града затворникь явился ecи. Темже и мы, тепле чтущіи память твою, молимъ тя: молися во дни сіи лютіи, прелести избегнувъ, спастися душамъ нашымъ.

(Журнал «Русский паломник»; ИА «Вода живая»; М. В. Шкаровский, Г. Е. Лебедина)